onaturmorte.ru — Страница 32 — Рассказы о натюрмортах и не только

Натюрморты с выставки аргентинского экслибриса.

4 августа в 19.00 в Библиотеке Книжной Графики (ул. 7-я Красноармейская, 30) Санкт-Петербурга состоялось открытие выставки аргентинских экслибрисов. На выставке представлены работы тридцати шести художников, о чем сообщает название: «35+1″.

Именно на страницах блога о натюрмортах мне бы хотелось сообщить об этом замечательном событии. Во-первых, потому что экслибрис — это удивительный пример графической миниатюры, которая по своему прикладному значению стремится стать частью книги. А книги часто становятся главными героями натюрморта. Но есть еще и другая причина: на этой выставке я увидела множество примеров натюрмортов в экслибрисе.

Автор - Marcela Purita. Натюрморт отражает символы Аргентиы: калабас, бомбилья, мате — Автор - Marcela Purita. Натюрморт отражает символы Аргентины: калабас, бомбилья, мате.

Автор - Esteban Grimi. Использует множество разнообраных графиеских техник, считает, что техника - это часть замысла,о это не тюрьма ограничений, а почти магическая свобода для фантазии. — Автор - Esteban Grimi. Использует множество разнообраных графиеских техник, считает, что техника - это часть замысла, но это не тюрьма ограничений, а почти магическая свобода для фантазии.

Предмет — как часть сюжета, предназначенного отразить лаконично и образно особенности профессии, интересы или состав библиотеки владельца. Существует традиция гербовых, вензелевых и, наконец, сюжетных экслибрисов. На этой выставке собраны именно сюжетные экслибрисы, выполненные в разных графических текстах: линогравюры, ксилографии, цветные ксилографии, офорты, тонированные вручную, с использованием компьютерной обработки и т.д.

Вся коллекция — работы аргентинских художников. Это уникальная возможность для российского зрителя познакомиться с традициями графики Латинской Америки. Яркие, экспрессивные, страстные визуализации, собранные в небольшие композиции экслибриса, вызывают сильные чувства и эмоции — от радостного хохота, до ощущения беспросветности и муки жизни. Вспоминаются литературные образы мира Хулио Кортасара и Хорхе Луиса Борхеса.

Мне посчастливилось познакомиться с владельцем этой замечательной коллекции экслибрисов Бенуа Жано, который рассказал удивительную историю зарождения своего собрания: «В самом начале своего страстного увлечения экслибрисом, я искал интересные варианты в книжных и антикварных магазинах. Однажды судьба свела меня с музыковедом Питером Францем, который вручил мне папку с экслибрисами, сказав, что подарок. И только придя домой, я оценил масштаб этого подарка! Там были работы Дюрера, Кранаха, а также менее известных старинных мастеров эпохи Возрождения. Я позвонил Францу и сказал, что не могу принять такой дар. Он мне ответил, что эту папку ему отдал один пожилой еврейский иммигрант. Он бежал из Германии в 30-х годах в Буонэс-Айрес с одним чемоданом, взяв с собой только эти сокровища своей коллекции. Он знал, что Питер Франц не коллекционирует экслибрисы, но отдал ему эту папку со словами:»Однажды ты встретишь увлеченного коллекционера экслибрисов, отдай ему этот дар от всего моего сердца…» Возможно, без этой истории не случилось бы петербургской выставки.

Думаю, вы согласитесь — вся наша жизнь наполнена удивительными историями, подарками и открытиями. Уверена, что посещение этой выставки станет для вас необычным и приятным погружением в мир графических образов Аргентины. Торопитесь, выставка продлится всего лишь до 30 августа!

Хуан Ван дер Хамен и Леон. Натюрморт с коробками для сладостей, 1621 года

Хуан Ван дер Хамен и Леон. Натюрморт с коробками для сладостей 1621 г.

На экспозиции [1] в Государственном Эрмитаже пердставлен замечательный натюрморт Хуана Ван дер Хамен и Леона (Juan van der Hamen y (Gómez de) León). И если вам окажутся не по душе испанские монастырские картины с многочисленными распятиями, мадоннами с пухлыми младенцами, мучениями святых или портреты странных женщин в чёрных платьях, то этот натюрморт насладит ваш взор своей простой красотой и тонкостью исполнения.

Хуан Ван дер Хамен и Леон был сыном фламандского придворного при испанском королевском дворе. Признание его художественного дара произошло в сентябре 1619 года, когда для королевского дворца Эль-Пардо приобретаются его натюрморты.

Испанский натюрморт XVII века — своеобразное явление мировой живописи: строгий, контрастный по освещению, минимум предметов, без кулинарных излишеств, без разрезов и внутренностей, без «складочек и рюшечек», о которые то и дело спотыкается взор зрителя в голландском still life. В испанском натюрморте все до аскетизма лаконично, возможно, это связано с мировоззрением католиков, избегающих роскоши и сластолюбия, посмотрите на still life Луиса Мелендеса или Хуан Санчес-Котана. Космос пространства-фона, из которого появляются предметы, овощи, рыба, кухонная утварь. В картине Хуана Ван дер Хамен и Леона выставлены как на витрине: керамический сосуд, ложка (с ручкой удивительной формы: приглядитесь, это копытце!), баночка вишневого варенья (голландцы обязательно бы ее открыли и измазали пару ложек) и загадочные коробки для сладостей.

Эти коробки, вернее их скрытое содержимое, меня как знатного сладкоеда очень мучают. Что там хранилось? Печенье, цукаты, тончайшие вафли, а, может, шоколад? Импорт какао-бобов в Испанию из Центральной Америки начался в 1528 году благодаря завоевателю Эрнандо Кортесу, кондитеры начали экспериментировать с добавками, так появились шоколадные конфеты с медом, ванилью и фруктами. Так что очень возможно, что эти деревянные коробочки скрывают райское шоколадное наслаждение! Витиеватая подпись автора указана на каменной столешнице — я там был, все поставил, нарисовал и стремительно ушел, задев серебряную ложку… Уверяю вас, я на мгновение ощутила инстинктивное желание перфекциониста: поправить ложку, чтобы не упала. Этот натюрморт, созданный триста лет назад, отразил мои желания и особенности натуры, как зеркало. Удивительная сила, мудрость и актуальность изобразительного искусства!

 [1] 24 июня 2011 года в Государственном Эрмитаже (Двенадцатиколонный зал) открылась выставка "Диалоги. Живопись барокко из музеев Андалусии". Эта интереснейшая экспозиция представляет живопись южной области Испании, Андалусии, периода расцвета ее искусства в XVII веке, в так называемом "золотом веке".

Jean-Paul Gourdon. Натурализм фаянса.

Должен ли художник воспроизводить природные формы, достигая высшей степени имитации, или его цель — переосмысление реальности? Каждый мастер находит свой ответ на этот вопрос. Сегодня я предлагаю вам познакомиться с творчеством французского художника Jean-Paul Gourdon, который в 1997 году получил награду «Best French Craftsman»-«Лучший французский мастер», делает фаянс в стиле 18 века. Более подробная статья о нем здесь.

Подобные предметы декоративного искусства имеют давнюю традицию. То, что делает Jean-Paul Gourdon — это хорошо забытое старое. Почитать о фарфоровых натюрмортах в Царском селе можно здесь. Играть в догонялки с природой — удивительно увлекательное занятие. Возможно, именно в миметическом искусстве заложен правильный путь познания мира, а, может, это всего лишь один из этапов восприятия красоты и формы.

Le Roman de la Rose

Путешествие во сне, осознанное сновидение, восприятие сна как параллельной реальности — это, скажете вы, мировоззрение сегодняшнего дня. Nil sub sole novum¹ — отвечу я, и не случайно хочется вспомнить латынь. Сегодня мой рассказ будет вдохновлен удивительной книгой, написанной в далеком XIII веке, в средневековой Франции. В этой книге сон так же реален, как явь, сон — это основное место действия.
Думаю, многие уже догадались, что речь идет о знаменитой «энциклопедии средневековья», о «Романе о Розе«. Этот роман в стихах² состоит из двух частей: автор первой части — Гийом де Лоррис (Guillaume de Lorris), второй — Жан де Мен (Jean de Meung). Хотя роман и объединен в две части, по моему ощущению это два совершенно разных произведения. Первая часть — это чистый образ, написанный вдохновенным двадцатилетним юношей, вторая часть — это уже нравоучительная поэма, представляющая скорее интеллектуальный интерес. Читая первую часть, ощущаешь вкус, цвет и аромат, во второй части включается в работу другое полушарие мозга: автор заставляет читателя анализировать, посмеиваться, соглашаться или спорить. Хотя, все же чаще соглашаться: удивительно, насколько мысли средневековья актуальны для современности³.
Но следуя теме нашего блога — натюрморт, мне бы хотелось привести примеры некоторых книжных иллюстраций, созданных в XIV-XV веках, во Франции.

Le Roman de la Rose, in an illustrated copy dated in a half-erased inscription at fol. 153v, Paris 1348.
Le Roman de la Rose, in a manuscript French, late 15th century.
A leaf from the «Romance of the Rose», 1390, 30?24.5 см, Варшава
Guillaume de Lorris and Jean de Meung, Le Roman de la Rose, in an illustrated copy dated in a half-erased inscription at fol. 153v, Paris 1348.

Мне шел тогда двадцатый год:
Амур в ту пору дань берет
Со всех. Однажды в час ночной
Я спал, как будто бы хмельной,
Так крепко, что во сне был явлен
Мне мир иной, и им оставлен
В душе моей глубокий след, —
Сон сбылся через много лет.

Подобный сюжет сна и спальни, изображенный в иллюминированных книгах, мы уже рассматривали раньше, например, в рассказе о “Путешествие души”(Jean Galopes, Liber Peregrinationis Animae). Средневековые художники вводят минимум бытовых подробностей: умывальник, кровать с балдахином, стол, стулья или кресла. Пространство передано тоже условно, перспективные сокращения далеки от классических построений, здесь мы видим пример обратной перспективы, принятой в средневековой живописи и в иконописи. В целом, этот предметный мир представляется как декорации, в котором живет человек. Природа оказывается ближе и интереснее, с какой удивительной любовью и вниманием художник выписывает орнамент цветов и листьев в оформлении книги и далее в сценах (можно найти здесь). Почти так же как автор романа подробно и с любовью описывает райский сад, куда он случайно попадает во сне.

Я очень рекомендую прочесть эту книгу (в переводе И.Б. Смирновой или на каком-нибудь из европейских языков), подробно познакомиться с иллюстрациями (например, здесь) и ощутить вкус той эпохи, потому что очень часто, упуская что-то из прошлого, мы теряем яркую краску настоящего. Роман о Розе — о любви, согласитесь, что Ars amandi⁴ — это тема, которая никогда не сможет потерять актуальность.

———————————————————————————————————

¹ Ничто не ново под солнцем (лат.)

² здесь и далее цитаты по изданию: Роман о Розе. Средневековая аллегорическая поэма / Авт.: Гийом де Лоррис, Жан де Мён; Пер. и коммент. И. Б. Смирновой. М., 2007.

³ в контексте этих размышлений хотелось бы порекомендовать книгу Франциски Фуртай «Ars et schola. Теория изобразительного искусства в Средние века», изд. Эйдос, 2010

⁴ Искусство (наука) любви (лат.)

Профессии и занятия. Часть 2. Портной

Продолжая тему профессий и занятий, отраженных в живописи и гравюрах средних веков и эпохи Ренессанса, мне бы хотелось рассказать о профессии портного. В средние века квалифицированные ремесленники занимали промежуточное место между крестьянами и знатью. Рост городов привел к увеличению ремесленного люда. К XV веку представители всех профессий были объединены в гильдии, в которых были выработаны правила работы и условия членства. В таких странах как Англия и Франция, ремесленные гильдии были силой, с которой правителям приходилось считаться.

Портной снимает мерку с заказчика. Австрийская национальная библиотека. Вена. Codex Vind.SN.2644

На столе у портных мы видим натюрморт рабочего беспорядка: ткань, ножницы, обрезки материи. Дело портного было потомственным. Притом часто это ремесло становилось искусством, вдохновенным и тонким. Мирное время обращает человека к искусству и к заботам собственной наружности. Портной стал не только исполнителем, но и автором костюма.

Мастерская портного. Гравюра, конец XVI века.

Портные XV века отлично владели многими приемами шитья, какими мы располагаем сейчас, и почти всеми видами покроев, развитию которых способствовал интерес к анатомии и геометрии. Ренессансные портные шили одежду и создавали костюмы. Это не одно и то же. Одежда — это рубашки, штаны, кафтаны и перчатки, а костюм — это целостный образ, ансамбль, подобранные с учетом положения человека, его регалий, грима, мелких аксессуаров.

Портной. Джамбаттиста Морони. 1570 г. — Портной. Джамбаттиста Морони. 1570 г

Волокна льна, шерсть овец, шкуры волов, перламутр раковин, кристаллы камней, нить шелковичного червя, металлы, красящие соки растений, ароматические выделения китов и мускусных кошек — все это человек эпохи Ренессанса рассматривает как первичный материал для особого творчества, для создания собственного облика.

Мастера красят материю. 1482, Фландрия. Британская библиотека. Лондон. MS Royal 15. E.VI f.269 r

Не сохранились свидетельства о подробностях процесса крашения одежды в XV веке, но более поздние документы нам доступны. Например, в 1607 году торговая фирма разослала список товаров, где были перечислены семьдесят четыре цвета, помимо оттенков, знакомых нам в современное время, были и такие как «цвет трубочиста», «поцелуй меня, милашка», «цвет короля», цвет потерянного времени» и т.д. Так как красили вручную, и каждый красильщик, гордящийся полученным новым цветом, давал ему соответствующее имя.

Столь трепетное и серьезное отношение к производству ткани, пошиву одежды и созданию костюма дает нам прекрасную иллюстрацию способа мышления людей того времени. Ремесленник как творец, искусство как ремесло — эти понятия близки и часто пересекаются в мировоззрении человека XV-XVI веков. Детали повседневной жизни той эпохи могут заставить нас о многом задуматься, в наш век одноразовых вещей, сделанных на фабричном потоке.

Профессии и занятия. Часть 1. В мастерской ювелира.

Для написания статьи использовался материал из книги Аллы Черновой «Все краски мира, кроме желтой…» (М.: Искусство, 1987) и из энциклопедии «Панорама средневековья» под ред. Р. Бартлетта (М.: Интербук Бизнес 2002).