onaturmorte.ru – Рассказы о натюрмортах и не только

Лекция “Петровский Петербург: от планов к реальности”

«Небываемое бывает» – это слова императора Петра I, которые были выгравированы на памятной медали в честь победы над шведами. Небываемое бывает, и на месте болотистых лесов может вырасти новый город, великолепный в своих ансамблях, парках и набережных. О первых этапах строительства Санкт-Петербурга, о судьбах приглашённых архитекторов, о европейских заимствованиях, воплощённых в российском городе, а также об особенностях задуманных и воплощённых проектов, расскажет Ольга Кулакова, выпускница Санкт-Петербургского государственного академического института живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е. Репина.

“Я рисую предметы не так, как их вижу, а так, как о них думаю…”

Так говорил Пабло Пикассо о своих натюрмортах. Сегодня я поработаю переводчиком, и переведу на русский вот эту англоязычный статью. Вообще, здесь на christies собрано немало прекрасных искусствоведческих обзоров.

Все проявления жизни, будь трагедии и радости, обыденная повседневность и великая любовь, дети, люди, места и события, сформировавшие художника – питали его ненасытную потребность творить. Можно сказать, что каждая картина Пикассо глубоко автобиографична и несёт в себе отражение времени, эмоций и умонастроений живописца. Портрет, созданный художником никогда не изображает стаффажного человека (иначе это не портрет -О.К.), также и натюрморт никогда не будет представлять зрителю бессмысленный набор предметов.

П. Пикассо. Натюрморт с собакой. 1962
П. Пикассо. Кафетерий. 1943
П. Пикассо. Интерьер с цветком в горшке. 1953

Натюрморт для Пикассо был страстью. Джон Ричардсон говорит, что именно этот жанр Пикассо “исследует исчерпывающе и развивает его наиболее глубоко, как никакой другой художник в истории живописи”.
В начале XX века Пабло Пикассо и его товарищ по кубизму Жорж Брак сосредоточили свои радикальные живописные эксперименты на натюрморте. Обращаясь к особенностям зрительного восприятия и устройству визуального воспроизведения, они рисовали и создавали красочные картины того, что определяло их мир: очки, гитары, тарелки с фруктами и бутылки с алкоголем…

Все предметы были представлены в композиции картин совершенно по-новому, Пикассо и Брак обратились к новой художественной выразительности, составляя фрагменты сплющенных плоскостей в разных ракурсах и с разных точек зрения в единую композицию.
Теперь натюрморт уже никогда не будет прежним, и кубистический язык Пикассо станет определять его искусство до конца его дней.

В начале 30-х годов новая любовь стремительно изменила всё искусство Пикассо, и не в последнюю очередь его натюрморты. В 1927 году, будучи женатым, он встретил молодую Марию-Терезу и без памяти влюбился. Их отношения долгое время оставались в тайне. Сладостные изгибы, сияние и жизненные силы своей новой музы художник воплощает в композиции с чувственным кувшином, посудой, волнистыми кусочками фруктов. Никогда прежде его натюрморты не были наполнены таким эротизмом, едва скрываемым желанием и волнением.

П. Пикассо. La cafetière. 1943

Натюрморт “La cafetièr” был написан в 1943 году и, очевидно, стал подарком светловолосой Марии-Терезе и их маленькой дочери Майе, которые жили в доме на бульваре Анри IV в Париже.

Но не все натюрморты Пикассо военного времени столь чувственны и полноцветны. Большая часть композиций этого периода отличается напряжением и строгостью. Работая в своей парижской студии на улице Великих Августинцев, Пикассо изображает разнообразную еду, предметы повседневного быта, свечи и черепа – всё это описывает не только жизнь оккупированного города, но и символизирует аллегорию войны и человеческой печали.

Власть нацистов объявила искусство Пикассо (как и некоторых других живописцев – О.К.) дегенеративным и запретила участвовать в выставках. Именно поэтому художник уединяется в своей мастерской и сосредотачивает внимание на предметном мире, а натюрморт становится основным жанром его творчества военного периода.

Окончание войны наполнили живопись Пикассо светом, цветом и радостью жизни. Живя на юге Франции со своей новой любовью, Франсуазой Жило, художник начинает смотреть на мир глазами своих детей: Клода и Паломы. Но к 1951 году отношения с Франсуазой начали давать трещины, и художник всё больше времени стал проводить в Париже, наслаждаясь тайными свиданиями с новой любовницей Женевьевой Лапорт.

П. Пикассо. Intérieur au pot de fleurs

Созданный в 1953 году натюрморт с цветком в горшке, может отсылать зрителя к творчеству другого художника, современника и соперника Пикассо – Анри Матисса. Эта напряжённая сцена в интерьере приоткрывает и тайны души художника, его внутреннее смятение, ведь именно в это время Франсуаза с детьми навсегда покидает его и возвращается в Париж. Одинокое растение можно рассматривать в автобиографическом контексте. Во время своего второго визита в студию Пикассо Франсуаза Жило принесла ему в подарок цветы, прекрасно подходившие в тон её одежды. Именно с тех пор образ Жило смешался в сознании художника с образами цветов и растений. Эта аналогия стала определяющей для Жило в живописи Пикассо.

После ухода Франсуазы и появления в жизни Пикассо новой возлюбленной, Жаклин Рок, которая станет его последней женой и верной спутницей жизни, художник ищет вдохновения в искусстве прошлого, и снова обращается к натюрморту.

П. Пикассо. Nature morte au chien

Натюрморт с собакой рассказывает нам не только об идиллической частной жизни Пикассо в его последнем доме Notre-Dame-de-Vie на холмах Мужена, но и обобщает основные темы и стилистические качества его живописи, позднего большого периода его творчества. На этой шутливой по настроению картине изображён Кабул, любимая афганская борзая Пикассо. Собака пережила своего хозяина, оставаясь в Notre-Dame-de-Vie с Жаклин до самой смерти, до 1975 года.

Этот натюрморт был написан 22 октября 1962 года, всего за несколько дней до празднования Пикассо своего 81 дня рождения. На протяжении 1962 года он исследовал творчество таких мастеров французской живописи как Эдуард Мане, Жан-Симеон Шарден, Никола Пуссен, Жак-Луи Давид. Истоки композиции этого натюрморта можно найти в луврской картине Шардена 1728 года.

Жан Батист Симеон Шарден. Le_Buffet, 1728, Лувр, Париж

Пикассо оглядывается назад, смотрит на творчество своих художественных предшественников, чтобы сохранить своё наследие. В то время как абстракция, минимализм и поп-арт безраздельно правили искусством, Пабло вновь демонстративно обходит мейнстрим в живописи, выбирая свой путь.

2020: выставка ван Эйка в Генте

В феврале 2020 года в Генте открывается крупнейшая выставка, посвящённая творчеству нидерландского мастера XV века: ” Оптическая революция Ван Эйка: ” (“Van Eyck An Optical Revolution“).
В мире сохранилось около двадцати работ ван Эйка и около половины будут представлены на экспозиции, в том числе и те, которые долгое время находились на реставрации и не экспонировались. Кроме того, организаторы выставки обещают ещё и контекст эпохи, то есть картины современников ван Эйка.
Ян ван Эйк служил при дворе герцога Филиппа III Бургундского, прозванного Добрым. Герцог был покровителем рыцарства и искусств, собрал прекрасную библиотеку и коллекцию гобеленов. Во время его правления Бургундская капелла стала музыкальным центром Европы. Кроме того, Филипп покровительствовал художникам. Так, с поддержкой герцога расцвёл талант мастера ван Эйка, ставшего известным широко за пределами Бургундии.
Мнение об изобретении ван Эйком техники масляной живописи ошибочно, но совершенно справедливо то, что он в этой технике стал виртуозным мастером. Качество рисунка, светотеневой моделировки, объёмности предметного мира, глубины пространства не превзойдены ни одним художником. Ван Эйк открыл окно в свой мир реальности, очень похожей на наш, но это не гипер- и не фотореализм. Это совершенно особенный, красочный, немного сказочный мир, наполненный чудесами созерцания!

Ян ван Эйк. Портрет человека в синем капюшоне, 1428-1430, Национальный музей Брукенталя
Ян ван Эйк. Благовещение. 1434-36. Национальная галерея искусств Вашингтона (Andrew W. Mellon Collection)
Ян и Хуберт ван Эйк. Гентский алтарь (створки), 1432, собор св. Бавона, Гент
Ян ван Эйк. Мужской портрет, 1432, Лондонская национальная галерея
Ян ван Эйк. Мадонна с младенцем у фонтана, 1439. Музей изящных искусств в Антверпене
Ян ван Эйк. Портрет Jan de Leeuw, 1436, художественно-исторический музей Вены

Кто же врёт?

Действительно, иногда приходится непросто при поиске данных о картине, которую хочешь упомянуть в публикации. И, честно говоря, иногда между “сделать идеально” и “сделать уже хоть что-нибудь” выбираю последнее, оставляя место нахождение картины без комментариев, если вопросы есть, а проводить расследование совсем нет времени или сил (ну, это всё же в интернет-публикациях, в бумажных – приходится помучиться!). Особенно сложны вопросы: а в каком году создан этот натюрморт, а где он сейчас находится?.. Да, иногда время создания ограничивается разумными прикидыванием – с какого возраста человек может рисовать? Ну, и как правило, до последней даты, то есть до ухода в мир иной.

Клара Петерс – голландская художница начала XVII века, создавала прекрасные натюрморты в основном с изображением съестных припасов. Именно так я себе представляю кладовые хоббитов, которые живут зажиточной и спокойной жизнью в своих домах-норах много лет подряд! Хотя есть в коллекции Клары и цветочные композиции, и автопортрет, но чаще всего – еда! Смотря на её работы, выполненные в столь тщательной манере, стремящейся не столько к реализму, сколько к передаче истинного вкуса и аромата, неизбежно испытываешь появление аппетита.

И с наследием Клары Петерс есть только одна проблема для искусствоведа: многие её работы находятся в частных коллекциях, фотографии картин в хорошем качестве найти сложно, и часто они с водяными знаками (не стала это даже скрывать).

Клара Петерс. Натюрморт с сырами. 1610-е, Маурицхейс, Гаага

Один из моих любимых натюрмортов – этот, восхваляет дары страны, производство масла и сыров (сорта Гауда и Эдам уже появились), здесь же солёные брецели, вино, финики, миндаль, изюм, приехавшие из южных стран. С 1609 по 1621 год Испания и Голландия подписали временное перемирие, а это значит, что голландской торговле ничего не мешало. В страну хлынули заморские товары: фарфор, серебро, соль, заморские фрукты, орехи и специи и много всего интересного, что можно увидеть на картинах старинных мастеров. Об этом как-нибудь напишу отдельно. Так вот, по одной весьма авторитетной книге этот натюрморт находится в частной коллекции в Бостоне. По другим данным, менее авторитетным, но всё же (и Википедия туда же!), картина эта находится в художественной галерее Гааги. Кто же врёт?

Как выяснилось, никто! Просто этот натюрморт обрёл свой новый дом в Гааге в 2012 году, а книга, которая предоставила мне сведения о частной коллекции, была написана в 2007. Картины, хоть и не имеют ног, но вполне себе неплохо путешествую, продолжая толкинисткие аналогии, как говорится, “туда и обратно”, на родину!

P.S. В следующий раз расскажу, как я добывала качественную иллюстрацию из художественного музея города Бремена.

Пляшущие человечки

Помните, у Артура Конан Дойля был такой рассказ о Шерлоке Холмсе “Пляшущие человечки”? Так именно эта фраза всплыла у меня в памяти, когда я увидела картины Лоуренса Стивена Лаури (Laurence Stephen Lowry), английского художника первой половины XX века. И следом мой искусствоведческий опыт выдал цепочку ассоциаций: ну совсем как у Брейгеля! Маленькие, смешные, немного неуклюжие человечки, а художник смотрит на них сверху, будто он так и не стал одним из них, а остался ангелом, летающим в небесах и смотрящим на бренную городскую жизнь.
Некоторые композиции Питера Брейгеля Старшего, нидерландского художника, жившего почти на 400 лет раньше Лаури, на первый взгляд будто бы построены весьма похожим образом: тот же ракурс сверху и панорамы просторов. Люди гуляют, заботятся о детях, катаются на велосипедах, играют в спортивные игры, куда-то спешат по своим делам или на работу.

Но как интересно устроена память человека. Сравнив эти композиции в иллюстративной подборке, я отчетливо увидела, как же мало городского в картинах Брейгеля, какое там всё деревенское, наполненное природной стихией. Будто, скинув маскарадную одежду с серьёзными сюжетами из жизни Спасителя, пейзаж Брейгеля представал пантеистичным: люди не побеждают природу – она по-матерински вмещает их. Гармония.

Иное впечатление от пейзажей Лаури. Это история про людей и город. Вместо деревьев – трубы заводов, фонари или шпили церквей. Хотя уютные треугольные фронтоны крыш ещё довольно часто встречаются, но многоэтажки уже чувствуют себя тут как дома. В пейзажах Лаури нет сезонности, это среднее время года, почти театральные подмостки, где разыгрывается пьеса урбанистики. К началу XX века людям удалось подчинить себе природу, сделав своей средой обитания не стихию, данную изначально, а рукотворный удобный и предсказуемый мир. Интересно, что к некоторым картинам Лаури под неким общим называнием “Улица Сэлфорда” можно добавить “Перепись населения в Вифлееме”, “Бегство в Египет”, “Падение Икара”.
Шучу, конечно, но лишь слегка. Смотрите, в толпе Лаури можно разглядеть странных людей: тех самых, пляшущих, размахивающих руками – в общем, человечков, вдруг, выбивающихся из ровного ритма жизни толпы.

В целом, эти два художника, жившие в разное время и в разных парадигмах мышления, говорят об одном и том же – о повседневной суете человеческой общественной жизни. И о каких-то чудесах, которые случаются каждый день, но их не видно. Брейгель ещё подсказывает, а Лаури уже перестал.