Валерий Николаевич Филиппов – (род. 1964) — петербургский художник и график, родился в 1964 году в Ленинграде. В 1979—1986 годах учился в ЛХУ им. Серова на отделении реставрации. С 1981 года является членом группы «Старый город», а с 1991 года — и Союза Художников СССР.
Пространство города с давних пор отражается в живописи художников. Ещё со времён Питера Брейгеля Старшего, голландского художника XVI века, город прочно входит в пространство картин. Сначала в виде застройки симпатичных домишек, мимо которых по дорогам и дворам бегут маленькие, смешные, немного неуклюжие человечки, а художник смотрит на них сверху, будто он так и не стал одним из них, а остался ангелом, летающим в небесах и смотрящим на бренную городскую жизнь. К теме города обращаются и другие художники – итальянские, французские, голландские, английские – они фиксируют облик города, разрушения после пожара, фортификационные сооружения, площади и ансамбли, виды с воды, они изображают «паспорт» города – ни с чем не сравнимый, уникальный профиль ведут.
Санкт-Петербург запечатлён в живописи и гравюрах изобильно. Почти каждый живописец, побывавший на болотах Невы, стремится изобразить панорамы нашего города, маленький дворик, портрет здания. Городской пейзаж часто рассказывает истории о проблемах города: про дым, экологию, плотность, уродливость, конфликт линий и одиночество человека в каменных джунглях.
Образы Петербурга, созданные художником Валерием Филипповым – удивительны по особому настроению, несущему полёт, лёгкость и сказочность. От созерцания полотен, выполненных в столь свежих красках, в круглящихся и вздувающихся как паруса композициях и летящих далеко за горизонт перспектив – будто меняется ощущение силы тяжести, а город наполняется силуэтами добрых историй и светом надежды. Творчество Валерия Филиппова по праву можно считать особой страницей в создании портретов Петербурга, где архитектурная быль и небыль сливается в единую и неделимую алхимию: живую, изменчивую, пульсирующую красками жизни.
Яхты на Канале Грибоедова, 2015
Санкт-Питербурх, задуман был Петром I, не только как новая столица, но и как Парадиз, рай, цветущий померанцевыми деревьями и миртовыми кустарниками. Градостроительный рай для архитекторов предлагали Леблон и Трезини, иностранные зодчие, принесшие на ингерманландскую почву европейские традиции регулярности планов и упорядоченности мышления.
Ночь, улица, фонарь, аптека… 2020
Время шло, город разрастался, и от былых петровских затей сделать город-сад или город-дворец, оставался лишь отблеск воспоминаний. Петербург набирался сил, подпитываясь густыми заговорами ижорских крестьян, силой вепсских духов и мистической мощью финских сказаний, обогащаясь рациональностью немецких и английских переселенцев, впитывая свежие силы российских «переведенцев». Довольно быстро Петербург обрёл свой непростой нрав, выраженный в архитектурном облике города: скалистый, остроугольный, конфликтный, одновременно чётко распланированный по горизонтали и хаотичный по вертикалям фасадов. Расположенный на гладкой плоскости, без намёка на холмы, Петербург, одетый в увесистые каменные набережные, открывал просторные чопорные площади, хвалился краснокирпичными, пышущими здоровым капитализмом фабриками, заслонялся от улиц и света скалистыми брэндмаурами доходных домов и прятал свои тайны в тесных дворах-колодцах.
Засыпающий дом
Газгольдер на Заозёрной ул. 2018
История и архитектура Петербурга в картинах Валерия Филиппова рассказывается не напрямую, но она ощущается, врастает в восприятие зрителя через свет, цвет, линии: гармоничная и уютная повседневность Коломны, изгибы набережных каналов, угловатость дворов Петроградской стороны, ноктюрны белых ночей и все оттенки солнца – от багряного заката до нежной дымки зарницы. Впрочем, в живописи Валерия можно встретить и парадный город, тот, что создавали Росси и Монферран. Но здесь нет пафоса и роскоши императорских чертогов. Своей насыщенностью цветового решения, гулкими, яркими, подчас локальными красками, контрастными решениями цвета и света, доставшимися в наследство от французских фовистов и постимпрессионистов конца XIX, усвоенных русскими «бубнововалетовцами» начала XX века, Валерий высвечивает особый характер Петербурга.
Электрический вечер 2014
«Так не бывает в реальности» – скажет придирчивый зритель, –сказочность, придуманность, сложная геометрия. Но прислушаемся к классикам:
«Когда Адмиралтейским бульваром достиг я пристани, перед которою блестят две яшмовые вазы, когда открылась передо мною Нева, когда розовый цвет неба дымился с Выборгской стороны голубым туманом, строения стороны Петербургской оделись почти лиловым цветом, скрывшим их неказистую наружность, когда церкви, у которых туман одноцветным покровом своим скрыл все выпуклости, казались нарисованными или наклеенными на розовой материи, и в этой лилово-голубой мгле блестел один только шпиц Петропавловской колокольни, отражаясь в бесконечном зеркале Невы, – мне казалось, будто я был не в Петербурге. Мне казалось, будто я переехал в какой-нибудь другой город, где уже я бывал, где все знаю и где то, чего нет в Петербурге…»[1] — так пишет Н.В. Гоголь о нашем городе.
В образах Петербурга Валерия Филиппова город узнаётся. По формам, динамике композиций, видам с высоты птичьего полёта или гуляющих по крышам – да, это он! Но по настроению и краскам – это будто метафизический Петербург, отблеск идеального городского эйдоса, задуманного Создателем на этих болотах Невы.
[1] Из «Петербургских записок» 1836 года