С 6 марта по 10 мая в Инженерном корпусе Третьяковской галереи работает выставка «Цветы — остатки рая на земле». В экспозицию включены иконы, светская живопись и графика XVIII-XX веков, предметы декоративно-прикладного искусства — от агитфарфора до жостовских подносов. Любителям натюрмортов здесь тоже будет интересно. Картины таких живописцев как П. Кончаловский, А. Тышлер, Е. Моисеенко, В. Борисов-Мусатов — абсолютно разные, с неповторимыми метафорами выразительности, узнаваемые и всегда новые. Например, из представленного на этом сайте: воздух и свет отличает натюрморт Д. Налбандян, явный сезанизм, игра с формами просматривается в картине Н. Гончаровой, удивительное разнообразие оттенков синего радует нас в колорите Кончаловского.
Д. Налбандян. ПионыН. Гончарова. ЧертополохП. Кончаловский. Натюрморт с корзиной
Продолжая тему традиций изображения предметного мира, я обратилась к искусству Японии, к утонченным гравюрам этой загадочной страны восходящего солнца.
Наибольшее распространение получила техника ксилографии — гравюры на дереве — эта работа требует точности, терпения и виртуозного мастерства. Подчас художник и мастер, вырезающий и печатающий гравюру, были разными людьми. Но нужно помнить, что гравюры — многотиражный продукт, и в этом их огромное преимущество. Они выполняли коммуникативную функцию, распространяя информацию об особенностях природы, быта, рассказывали о первых красавицах, актерах, воинах. На примерах перечисленных сюжетов сформировались различные жанры, часто не совпадающие с общеизвестными жанрами европейской живописи. Бидзин-га — изображение красавиц (гейш, куртизанок), муся-э (воины), фукэй-га (пейзажи), якуся-э (актеры), сюнга (эротические картины), катё-э (птицы и цветы) и, на мой взгляд, самый загадочный жанр — укиё-э, который посвящен изображению картинам изменчивого мира. Этот жанр стал весьма распространенным в XVII-XVIII веках и особенно стал популярным к XIX веку. Гравюры укиё-э издавались как отдельные альбомные листы, в виде художественных альбомов или книжных иллюстраций. Атмосфера жизнеутверждающего бытия передавалась в созерцательных изображениях сцен повседневной жизни, где были возможны самые разные сюжеты. И хотя здесь мы не можем говорить о самостоятельном жанре натюрморта, но предметный мир в этих работах играет важную роль. Японская гравюра этого направления — это игра линий, ритма, фигуры и фона, красочных пятен и незаполненных цветом участков фона. Это демонстрация модных тканей и фасонов, изменчивых складок, хорошо уложенных причесок. Поэтому рассматривать особенности воспроизведения предметов на этих изображениях кажется нелепым, ненужным, потому что теряется смысл, обаяние и шарм.
Судзуки Харусигэ. Снег в Ёсиваре, 1771г.
На гравюре Судзуки Харусигэ представлена бытовая сцена в покоях куртизанок «веселого дома», несмотря на многочисленные бытовые подробности, название гравюры отсылает нас к пейзажу за окном. Своеобразным эпиграфом служит поэтическая строфа: «Я не заметил, как выпал снег. Трудно будет найти дорогу домой». Мы можем предположить, что снег выпал именно в то время, когда гость, которого теперь уже везут в паланкине (посмотрите за окно!) предавался любовным утехам. Проснувшись, он не прикоснулся к кушаньям, принесенным красавицей. И теперь она, вернувшись в общество подруг, подогревает трапезу в горшочке на жаровне. Позади жаровни расположен столик из красного лака для чашек с сакэ, а на черном подносе уже начинает таять кролик, вылепленный из только что выпавшего снега. Понимая ситуацию, осознавая тонкости бытовых подробностей, наблюдая за жизнью вещей, которая неразрывно связана с действиями героев, начинаешь понимать, что бесконечное движение линий связывает живое и неживое. Гармония силуэтов, лишенных светотеневой моделировки, создает единое пространство и единое время, когда все течет и изменяется, оставаясь прежним. Причем, стабильность и неизменность здесь, на мой взгляд, формируется благодаря традициям изображения и иконографии образов. У всех художников есть свои особенности, свой стиль, но он существует только в пределах неизменной системы координат, только в рамках принятой для того периода эстетики.
Иппицусай Бунтё. Красавица Кагия О-Сэн, сер.18 века.
Если в предыдущей работе предметы создали сюжет, то на гравюре Иппицусай Бунтё предметы функционируют как символы. Изображенная красавица — знаменитая для своего времени О-Сэн, дочь торговца напитками Кагия (это написано на бумажном фонаре). Магазин этот располагался на пути паломничества к синтоистскому святилищу. О-Сэн держит в руках поднос с рисовыми колобками — предназначенными не для еды, а для жертвы. Пилигримы преподносили эти шарики божеству святилища — как символ выздоровления от болезней. Изящная фигура девушки, словно ветка сакуры — излучает нежность и очарование, являя собой еще один символ — приход весны.
Тёбунсай Эйси. Лист «Кисэн Хоси», конец 18 века
На гравюре художника Тёбунсая Эйси изображена женщина-поэт, судя по одежде, она — жена самурая невысокого ранга. Книга на столе — «Повести Гэндзи», лампа, письменные принадлежности, стол, сундучок — все изображено очень подробно и аккуратно. И опять, представленное пространство двумерное, плоскостное, но зритель чувствует время: этот лист только что держали в руках, через несколько секунд женщина подберет нужное слово и ее кисть изобразит чудесный каллиграфически и поэтически-точный иероглиф. Данная серия гравюр рассказывает о женщинах, стремящихся превзойти в словесном искусстве мужчин. На этом листе женщина состязается в мастерстве с поэтом по имени Кисэн Хоси, его стихотворные строчки (на гравюре — справа) гласят: «Мой маленький дом стоит на юге Киото, и тут живет олень. Но столичные жители этого места не любят. Он говорят, что живу на задворках потустороннего мира».
Разговор о предметном мире в японских гравюрах очень интересен и может продолжаться бесконечно. Я лишь поверхностно затронула в этой статье несколько вопросов. Хотелось бы еще рассказать об открытках-суримоно, где подчас встречается сольный натюрморт, и об изображении европейских вещей, завезенных в Японию, но об этом как-нибудь в следующий раз. Торопиться некуда, если верить в то, что «мы живем лишь мгновение… Мы плывем по течению жизни, словно тыква, увлекаемая потоком…» (из повести «Новые времена», 1661 г.).
Сегодня я хотела бы вас познакомить с натюрмортом нашего благодарного читателя Юрия Белоуса, который сейчас живет в Испании, в прекрасной Каталонии. Юрию 50 лет, но, как он сам признался, в душе ему не больше 25-27 лет. Дальше привожу цитату из его письма: «К сожалению, я профессионально нигде не учился: ни в художественном кружке, ни в художественной школе, ни училище, ни ВУЗе и т.д. У меня были только «школы» стенгазет. Где бы я ни трудился — в любую свободную минутку пропадал в мастерских художников-оформителей или в мастерских художников кинотеатров. Подсматривал, чему-то понемногу учился у них, сам что-то пробовал. Но всю жизнь «рисовал» и «писал» маслом в голове. Сейчас, когда появилось свободное время, пошёл на курсы рисунка и живописи в нашем близлежащем городке Салоу (Salou). Это довольно знаменитый город Коста Дорады. Курсы вела Кармен Алкезар. Сейчас потихоньку работаю дома. Пробую и натюрморты, и пейзажи, и даже море. Из художников нравятся многие: Шишкин И.И., Айвазовский, Шилов Александр Максович и его сын Шилов А.А. Очень нравятся голландские старинные натюрморты».
Натюрморт Юрия интересен по колориту – в сочетании зеленого и сиреневого, по задумкам передачи фактур разных материалов (разноцветное стекло, драпировка, живой виноград) и многие моменты решены очень удачно. Можно лишь пожелать автору чуть поработать над тонкостями композиции: например, убрать слишком четкую симметрию и сдвинуть всю группу предметов немного влево, чтобы избежать пустого места в драпировке.
Но, как известно, стремление к совершенству бесконечно, а в деле творчества самое главное – вдохновение и желание созидать. Любительская живопись подчас обладает большим порывом и обаянием, нежели живопись профессиональная, а потому желаем герою нашего сегодняшнего выпуска, Юрию успеха в деле постижения профессиональных тонкостей, ведь самое главное – желание и художественный вкус у него уже есть. Возможно, именно это занятие со временем станет профессией, никогда не поздно начать, особенно, если человек молод душой!
Геррит Доу. Натюрморт с подсвечником и карманными часами.
Этот натюрморт Геррита Доу создан по излюбленной автором схеме: предметы скомпонованы в полукруглой нише, рядом деликатно отодвинута занавеска. Набор предметов, если так можно выразиться, стандартный для голландского натюрморта XVII века — часы, книга, потухшая свеча, табак, трубка, песочные и карманные часы — символы vanitas, бренности всего сущего. Хотя мне всегда хотелось назвать этот натюрморт «Символ времени», потому что именно эта метафора представленна здесь трижды: в виде карманных и песочных часов и в виде потухшей свечи.
Геррит Доу. Натюрморт с песочными часами.
В этом натюрморте Доу на первом плане изображает пенал и гравюру, но песочные часы выведены из тени, тут они представлены во всей красе, а время в них струится тонкой струйкой… Набор предметов можно по-разному интерпретировать, но мне кажется, что в этих натюрмортах наиболее выразительно выражена аллегория быстротечности времени. Итальянский поэт Чиро ди Перс, современник Доу написал мудрое стихотворение на эту тему, которое явилось своеобразное иллюстрацией представленных сегодня натюрмортов:
Ещё одно мгновенье истекло,
В песчинках — роковая сила:
Она мой день на доли поделила,
Всё меньше в верхней склянке их число.
Песок течёт сквозь узкое жерло,
Вот склянка — колыбель, а вот — могила;
Правдиво нашу долю отразило,
Наш век недолгий хрупкое стекло.
В часах водою пользовались греки,
Однако с неких пор песчаный ток
Напоминает нам о кратком веке.
Вода, песчаной струйки волосок…
Часы — от века в каждом человеке:
Жизнь — слёзы, после жизни — прах, песок.
Юнь Чен. Китайская ваза.Cюе Динь Тинь. Натюрморт с гранатом.
Сегодня хочу представить Вашему вниманию удивительные натюрморты китайских мастеров. Эти картины вышиты на ткани особой техникой, а это долгая кропотливая работа, требующая терпения, внимания и эстетического вкуса.
Современный автор Юнь Чен выполнил свою картину в двух техниках — свободный стежок (это фон) и и рельефная точечная вышивка (сама ваза). Интересен тот факт, что фарфоровая ваза изображается с помощью ниток на плоском фоне — и все это, объединенное творческой фантазией и умением мастера, превращается в совершенно новую материальную субстанцию — образ картины. Кстати, по древней философии фен-шуй изображение вазы – хороший способ притягивания богатства.
Такой же смысл вложен и в следующий натюрморт, автор которого — Cюе Динь Тинь. Но символ этой работы более мощный, потому что изображенный гранат, по той же философии фен-шуй — символ успеха и удачливости в любой деятельности.
Эти ручные работы декоративно-прикладного искусства могут стать отличным украшением комнаты, особенно в наши дни увлечения восточной эстетикой и философией.
