Выставка в Таллине. Осень 2015. Часть 2

Продолжая разговор о выставке в Таллине, обратимся к картинам антверпенских мастеров. И начнем с цветочно-фруктовой композиции Яна ван Кесселя. В представленной работе художник демонстрирует свое непревзойденное мастерство в передаче реалистичных подробностей даров природы. Сложно собранная композиция изобильного урожая едва помещается в раму картины. Перегрузка деталями, игрой света, бликами, оттенками зелени  — все эти живописные средства создают радующую глаз картину. Но, кроме того, перед зрителем рождается феерия разнообразного вкуса и манящего аромата, привлекающего к восприятию не только зрение, но и осязание, обоняние, вкус.

Не менее привлекательна ваза с фруктами, сочная земляника в китайской тарелке, сахарный инжир, спелые лесные орехи на картине Франса Снейдерса. Тут же, едва проступая в прозрачности воздуха, виднеется стеклянный бокал, припасен и нож, которым удобно разрезать инжир. Перед нами обеденный стол, на котором приготовлен десерт. Но на лакомый полдник пришли незваные гости! Здесь разыгрывается прелюдия к охотничьей драме: еще пару секунд и беспечное озорство воробьев будет перебито кошачьим прыжком. По своему обыкновению, Снейдерс оживляет застывшую композицию предметного мира присутствием животных. Снейдерс часто обращался к сценам с животными, выступая, как талантливый мастер-анималист.

Продолжая тему накрытых столов, обратимся к натюрморту с устрицами Осиаса Берта (Osias Beert the Elder). Обеденный стол выглядит маленькой симпатичной вселенной, где собранные блюда и кубки, приборы и коробки, дары земли и воды, сладости и солености — собраны вместе, при этом вполне автономны. Композиция этой картины удивительна тем, что собирает воедино самые разные ракурсы. Приглядитесь: на устрицы вы смотрите сверху, на блюда с фруктами — сбоку. На краю стола, будто специально для собирающегося отобедать, — нож (удобно справа) и початая устрица. Прихотливый изгиб шеи зажаренного цыпленка подхватывается рефреном сплетения редиса, а на горизонте стола им вторят тонко изогнутые бублики. Прозрачное кружево бокалов самой прихотливой формы заполняет ритмику композиции хрустальным звоном вертикальных доминант.

Рассмотренные натюрморты антверпенских мастеров первой половины и середины XVII века: накрытые столы, фруктово-цветочные корзины, шалости животных — разнообразны, но все безупречны в своей реалистической точности, в идеальном колористическом решении, в гармонии композиции.

Выставка в Таллине. Осень 2015. Часть 1

Мудрый Платон писал так: «Красивые вещи создают красивые мысли, красивые мысли позволяют создавать прекрасную жизнь, а значит, мы можем приблизиться к пониманию абсолютной красоты.»  Таков был эпиграф великолепной выставки, прошедшей в Таллине осенью 2015 года.

Натюрморты голландских и фламандских мастеров здесь были представлены в большом количестве и разнообразии. О них чуть позже, а пока, давайте посмотрим на кунсткамеры, зарождающиеся музейные экспозиции частных коллекций. Часто подобные сюжеты были посвящены аллегориям пяти чувств: зрению, обонянию, осязанию, слуху.

А вот долгожданные натюрморты. Лоуренс Крен (Laurens Craen) — член гильдии св. Луки (покровительствовавшего художникам) Мидделбурга, работавший в жанре натюрморта, возможно, был учеником знаменитого Яна Давидса де Хема.

Якоб Хюлсдонк (Jacob van Hulsdonck) — также художник, работавший в Мидделбурге в середине XVII века. В начале своего творческого пути испытал влияние Амброзиуса Босхарта, но в дальнейшем нашел свои самобытные композиции натюрмортов. Расположение предметов в натюрмортах, представленных ниже, напоминают витрину, С.Даниэль говорит об этом явлении так: «Они как бы названы поименно и связаны, так сказать, сочинительной связью». И действительно, здесь нет главных героев и деталей, в такой композиции все равны. Это ощущение также подчеркивается равномерным освещением, благодаря которому видны все подробности этого изобильного завтрака или роскошной корзины фруктов.

P.S. Продолжение следует!


Даниэль С.М. Искусство видеть, 1990, Л., стр. 99

Мастер цветочного натюрморта Рулант Саверей

Нидерланды начала XVII века удивляют своей страстью к жизни. Только что страна пережила войну за независимость, разбой испанской инквизиции, зверства герцога Альбы. Но несмотря на это, молодое государство жило и развивалось, как нежеланный, но крепкий ребенок, не вовремя родившийся в семействе Европы. Расцвет искусств, поэзии, формирование общественных институтов, новой философии протестантизма — все это сделало Голландию сильным и уникальным в своем развитии государством.

Развитие свободного художественного рынка в начале XVII века создало благоприятные условия для обновления тем в изобразительном искусстве. Интересно, рассуждали ли деятели искусств в русле критики и сожаления, о том как измельчали темы, что вместо воображаемых возвышенных сюжетов художники обращаются к реальному бренному миру, как он есть, что вкус бюргеров-заказчиков далек от сохранения традиций и т.д. Так или иначе, новый уклад молодой страны потребовал новые формы изобразительного искусства. Среди прочего становится популярным цветочный натюрморт: букеты и гирлянды — в творчестве таких художников как Рулант Саверей (Roelant Savery 1576-1629), Якоб де Гейн (Jacob  Jacques de Gheyn II 1565-1629), Ян Брейгель Старший (Jan Bruegel de Oude 1568-1625), Амброзиус Босхарт Старший (Ambrosius Bosschaert de Oude 1573-1621).  И сегодня я бы хотела остановиться подробнее на биографии и творчестве Руланта Саверея.

Рулант Саверей родился в Нидерландах в 1576 году, в 1612 году был приглашен императором Рудольфом II в Прагу, где работал в знаменитом кружке рудольфинцев. Император Священной Римской Империи Рудольф II принимал при своем дворе католиков и протестантов, изгнанных ученых и астрологов. Рудольфинский круг сформировался вокруг наук, искусств, астрологии и магии, император не скупился на коллекционирование удивительных вещиц. Кунсткамера Рудольфа II представляла внушительный список экспонатов: сосуды, кристаллы, минералы, руды, драгоценные камни, кораллы, изделия из бронзы и слоновой кости, перья колибри, чучела птиц, коллекция причудливых картин художника Арчимбольдо, а так же оранжереи с редкими растениями и райскими птицами редчайшего синего оперения.

Саверей также работал по заказам императора Рудольфа, изображая биологические курьезы. Известно, что пейзажные фоны его картин «Ноев ковчег», «Земной рай» были исполнены по зарисовкам с натуры . После смерти императора, в 1612 году он уехал в Голландию, где начал работать на заказ, исполняя картины разного формата, но приблизительно той же, природной тематики. Как видно, цветочные композиции Саверея построены по известной ранее схеме, которую использовал и Амброзиус Босхарт. Еще одним композиционным прототипом здесь могут стать гравюры художника Адриана Колларта (Adriaen Collaert), работавшего в Антверпене в 1587-1590 годах.

Свои цветы в вазе Колларт создавал как образцы для художников, ведь, как известно, к числу непременных принадлежностей художественных мастерских средних веков и раннего Возрождения относились книги образцов, содержащие рисунки-копии где-то виденных фигур, мотивов, композиционных схем. Эти рисунки стали кладовыми художественных традиций, наряду с прямым подражанием художников друг другу.

Надо отметить, что натюрморты Саверея гармоничнее по цвету, и более живописные, в сравнении со звездообразными, жесткими композициями букетов Босхарта того же периода. Возможно, эта особенность живописного метода в сочетании с реалистической точностью возникла в результате общения Саверея с лучшими художниками Европы того времени при императорском дворе. Цветы в интерпретации Саверея погружены в световоздушную среду, контуры их смягчены, пестрота колорита сгармонизирована за счет мягких переходов и светотени. При этом сохраняется схема букета в нише с чередующимися крупными и мелкими цветами и листьями. В дальнейшем творчестве Саверей продолжил развивать живописность и поэтичность жанра цветочного натюрморта.

Семейно-дружеский круг мастеров цветочного натюрморта Голландии

Изучение голландского цветочного натюрморта XVII века иногда напоминает изучение траектории узлов и переплетений мандал или кружев. Вроде бы имена художников неизвестные, а начнешь уточнять биографию — обязательно выяснится уже знакомый круг коллег, учителей, или семейных уз. Так же получилось и в этот раз: нежные цветочные натюрморты Алиды Витос (Alida Withoos) привели к натюрмортам в стиле vanitas от ее отца — Матиаса (Matthias Withoos, Calzetta Bianca, Calzetti), а там цепочкой всплыли имена художников, о которых я писала раньше.

Матиас родился в городе Амерсфорт, провинции Утрехт, в 1627 году. В 1648 году Матиас отправился в Италию, где жил до 1653 года. Его покровителем был сам кардинал Леопольд де Медичи — меценат, эрудит, коллекционер. Помимо художественных пристрастий, кардинал экспериментировал с телескопическими объективами и всевозможными научными приборами — что, как мне кажется, не могло не повлиять на творческий метод опекаемых им художников. Даже в небольшом и мистическом пейзаже Матиаса видно использование необычного ракурса и виртуозное воспроизведение перспективы. И кроме того, Матиас создавал вот такие панорамные виды городов, где, как мне кажется, без специальной вспомогательной оптики не обошлось.

И про итальянские влияния в творчестве Матиаса тоже надо упомянуть, взять хотя бы этот птичий концерт:

Матиас учился в художественной школе Якоба ван Кампена — знаменитого художника и архитектора Голландии того времени. Ещё одним наставником Матиаса был художник Отто Марсеус ван Скрик (Otto Marseus van Schrieck, 1619-1678), который долгое время работал при дворе итальянского герцога Фердинанда II Медичи. Отто Марсеус писал натюрморты с цветами и рептилиями и (ещё не потеряли путеводную нить?) был дружен со знаменитым Виллемом ван Алстом (Willem van Aelst) — мастером барочного натюрморта и учителем Рахель Рюйш, о которой как-то упоминалось в контексте анатомических натюрмортов её отца — Фредерика Рюйша!

Одним из знаменитых учеников Матиаса Витоса был пейзажист Гаспар ван Виттель (Gaspar van Wittel (1656–1736), который продолжил линию архитектурных панорам:

А теперь вернемся к Алиде Витос (1661/1662 – 1730)- дочери и ученице Матиаса, которая продолжила его натюрмортные поиски. Будучи художником второй половины XVII и начала XVIII века, Алида работала в жанре ботанических рисунков, в чем весьма преуспела. Новизна композиций станковых цветочных still life была уж почти исчерпана ее предшественники, художниками середины XVII века. Алида фиксировала изображения растений, привозимых из Ост-Индских компаний, составляла каталоги рисунков для ботаничесокого сада Амстердама. Алида была знакома со своей современницей, знаменитой Сибиллой фон Мериан, коллекция ботанических рисунков которой находится в Кунсткамере Санкт-Петербурга. Похоже, что формируется правило: незнакомые имена художников-натюрмортистов того периода всегда связаны с уже знакомыми или известными.