Зеркало — такой простой предмет современного быта, но, как оказалось, не всегда он был так безобиден, и поможет нам в этом убедиться картины Босха. Этот художник не писал натюрмортов, но предметный мир у него изображен подробно и тщательно. Итак, зеркало.
«Ввиду того, что среди вещей, признанных ею принадлежащими ей, было найдено несколько предметов, крайне подозрительных с точки зрения того, что они могли быть ею использованы для наведения порчи и сглаза, а именно: две засушенные пуповины новорожденных младенцев; простыни и предметы дамского туалета, испачканные менструальной кровью; ладан, зеркало, небольшой нож, завернутый в кусок полотна, а также листы бумаги, испещренными словами заклинаний» — так начинался обвинительный приговор одной французской дамы, схваченной в 1321 году по обвинению в ереси, измене мужу и колдовству. Само наличие зеркала — уже являлось частью обвинения! Кстати, мадам была приговорена к «стенам», то есть пожизненному заключению в тюрьме.
К XVI веку, то есть к моменту написания этих картин, статус зеркала все-таки был оправдан его важной утилитарной функцией. Самыми дорогими и качественными считались венецианские зеркала. Стеклодувы Лотарингии пытались создавать для рынка «весьма сходные» с венецианскими, но более дешевые зеркала. И наконец, самыми заурядными и непримечательными были стальные или бронзовые зеркальца.
Но все-таки… В то время существовала шутливая присказка: «О, женщина, румянящая лицо и не помышляющая о хозяйстве! Когда берешь ты в руку хрустальное зеркало, бойся обмануться». Блюстители нравов видели прямую зависимость между прихорашиванием у зеркала и ее нравственным падением. Что мы и видим в первом фрагменте из картины «Семь смертных грехов»: дьявол поддерживает зеркало для того, чтобы женщина могла вдоволь покрасоваться. Этот фрагмент олицетворяет Гордыню: дьявол внушает женщине тщеславные мысли, которые приведут ее душу к гибели. Символику зеркала поддерживает натюрморт на полу: сундучок с украшениями. Мотив зеркала, словно реприза в музыкальной форме, в этом фрагменте повляется дважды: приглядитесь, чем занят господин в соседней комнате?
Тот же дьявольский мотив в трактовке зеркала мы видим в «Аду» — на правой створке триптиха «Сад земных наслаждений». Здесь Босх отражает средневековую мысль о том, что власть отражения материального зеркала — лжива и смертельна (потому и происходит эта сцена в аду, откуда нет спасения), а единственно истинно зеркало Священного Писания.
Удивительно, несмотря на повседневное употребление зеркала в быту, всякое его упоминание примерно до XVII века на территории Европы будет непременно содержать призывы к преодолению материального и распознавания иллюзии — чтобы обрести истинный свет, который изливается настоящим и чистым зерцалом духовности.
P.S. Для заинтересованного читателя рекомендую книгу Сабин Мельшиор-Бонне «История зеркала». М.:НЛО, 2006 г.