Фламандский художник Франс Снейдерс (Frans Snyders; 1579-1657, Антверпен) уже несколько раз упоминался на страницах этого сайта. Была статья о натюрмортах с обезьянками, о Снейдерсе рассказывалось в контексте экспозиции в Таллинской ратуше, в размышлениях об изобилии мира. Сегодня хочу вам предложить видео-лекцию от Государственного Эрмитажа об огромных полотнах с изображением роскошных лавок и рыночных сцен, где много фруктов и овощей, даров моря, добытой на охоте дичи.
Метка: фрукты
Микеланджело Меризи да Караваджо. Корзина с фруктами
«Слово «стОящий», по-моему, обозначает того, кто хорошо работает, то есть знает свое дело; в живописи стоящий человек тот, кто умеет хорошо писать красками и хорошо воспроизводить вещи, созданные природой» — так отвечал Микеланджело Меризи да Караваджо на допросе 14 сентября 1603 года. Жизнь этого знаменитого итальянского художника была трагической авантюрой, где криминальные происшествия встречались так же часто, как живописные откровения. Этот допрос — единственное свидетельство личных высказываний Караваджо, сохранившееся до наших дней. Но здесь есть ключевая фраза, ставшая программой его творчества: «Хорошо воспроизводить вещи, созданные природой». В этом его метод.
Натюрморт с фруктами — один из первых образцов чистого жанра still life в итальянской живописи. Здесь природа преобразована человеком: сорванные яблоки, виноград — все это обработано законами композиции и вставлено в раму. Современники художника свидетельствуют, что начинал он свой творческий путь с того, что писал автопортреты в зеркале. Подобные «зеркальные» опыты, когда рама зеркала вставляется в раму картины, приводили к эффекту искусственной натуры, выхваченной из окружающей среды. Этот натюрморт с фруктами создан в традиции trompe l’oeil (обманок), когда иллюзия реальности отточена до обмана. Но тут же: условный фон, резкая тень, неясное пространство, опора, среда. В этой ранней работе Караваджо уже экспериментирует с «подвальным» (как называли его современники) освещением, когда глубокие, мрачные контрасты теней моделируют форму. Натюрморт с корзиной фруктов появляется еще раз почти в том же виде в творчестве Караваджо, в картине «Ужин в Эммаусе».
И вот здесь мы видим, как натюрморт на столе является частью сложного светотеневого построения большой многофигурной композиции. Не солируя, а исполняя аккомпанирующую партию в этой картине, корзина с фруктами грубее и обобщеннее, но она приобрела целостность со средой.
Андре Фелибьен де Аво (1619-1695) французский историк искусства критиковал творчество Караваджо за идеальное копирование натуры и в то же отсутствия собственных идей. «Он воспроизводил лишь то, что находилось у него перед глазами и не мог отделить красивое от безобразного (…) Он не мог или не хотел изображать красивые лица, прекрасные чувства, богатые драпировки или необходимые аксессуары, которые должно было представить в картине.» Это очень точное определение, которые можно заметить на примере нашего натюрморта: битые фрукты, растрепанные листья тождественно соседствуют с целыми. Белая скатерть в «Ужине в Эммаусе» лишена красивых складок.
Но по прошествии трехсот лет все эти «недочеты» оформились в восприятии современного зрителя в мощный индивидуальный стиль. Или даже образ мышления, который повлиял на развитие европейской живописи в целом, сделав натуру основным выразительным языком живописи. Натюрморт Караваджо и правда, nature morte — мертвая натура: это застывшие в бесконечной театральной паузе действующие лица реальных предметов и людей.