Леон Биджу (Leon Biju, 1880-1970) — интереснейший румынский художник, о биографии и творческом наследии которого в России известно немного. Леон родился в Бухаресте, там же, в национальной школе изобразительных искусств он начал своё обучение живописи. В 1906 году Биджу уезжает в Германию, а затем и в Париж, где знакомится с французским академическим искусством и стажируется в школе Рудольфо Жулиана. В 1909-11 годах вместе с художником Жан-Полем Лораном Биджу путешествует по экзотическим странам, посещает Марокко и Алжир. Начало второй балканской войны, а затем и первой мировой — заставили Биджу вернуться на родину и принять участие в боевых действиях. После войны Биджу возвращается к занятиям живописью, участвует в выставках, путешествует по Италии, а уже в 1929-33 годах он на четыре года уезжает в Египет, откуда привозит многочисленные рисунки и живописные работы, выставляя их на своей персональной выставке в 1934 году.
Помимо этнографических зарисовок, пейзажей и сцен повседневной жизни Биджу был автором цветочных натюрмортов — невероятно свежих, изысканных по колориту, наполненных мягким светом и будто погруженных в дымку влажного тумана.
Нашла интересную французскую художницу Изабель Соважо (Isabelle Sauvageot), судя по информации в Интернете, она активно выставляется в Париже, экспериментирует с живописью и графикой, работает в разных жанрах, но очень любит натюрморт. В представленных ниже работах художница использует смешанную технику угля, пастели, акварели и гуаши.
Изабель Соважо. Натюрморт
Изабель Соважо. Натюрморт
Изабель Соважо. Натюрморт
Изабель Соважо. Натюрморт
Изабель Соважо. Натюрморт
Изабель Соважо. Натюрморт
И еще несколько фотографий из профиля Faсebook художницы, которые открывают интерьеры ее мастерской.
Бархатно-чёрная, с теплым отливом сливы созревшей, вот распахнулась она; сквозь этот бархат живой сладостно светится ряд васильково-лазоревых зерен вдоль круговой бахромы, желтой, как зыбкая рожь. Села на ствол, и дышат зубчатые нежные крылья, то припадая к коре, то обращаясь к лучам… О, как ликуют они, как мерцают божественно! Скажешь: голубоокая ночь в раме двух палевых зорь. Здравствуй, о, здравствуй, греза березовой северной рощи! Трепет, и смех, и любовь юности вечной моей. Да, я узнаю тебя в Серафиме при дивном свиданье, крылья узнаю твои, этот священный узор.
Владимир Набоков1917-1922
Loma Vista
Скульптура редко появляется на страницах блога о натюрмортах, но сегодня с радостью представляю вам замечательные работы Джои Ричардсон (Joey Richardson) — британской художницы, мастера резьбы по дереву. Она родилась в 1964 году в Линкольншире, в Англии. Выросла в сельской местности, где её окружали прекрасные леса, что, по мнению самой Джои, и пробудило любовь к природным формам. Иногда работы скульптора являются аллегорическими иллюстрациями, лаконичными символами, философией жизни. Тела ее почти живых, подвижных, изменчивых работ: металл, дерево, текстиль, керамика, камень, краски — то есть почти собранные воедино все элементы земли. Абстракции, орнамент, бионические формы, иногда и вполне реальные образы — птицы, бабочки, цветы — вот герои работ Джои.
Альбрехту Дюреру (1471 — 1528) было шестнадцать лет, когда кайзер Фридрих III лично явился в Нюрнберг, чтоб увенчать лаврами поэта Конрада Цельтиса {1} за оду «К Аполлону, изобретателю искусства и поэзии, чтоб он с лирой пришёл от италийцев к германцем»:
Ты, о Феб, творец звонкострунной лиры, Пинд и Геликон возлюбивший древле, К нам теперь явись, не отвергни нашей Песни призывной!Пусть придут с тобой баловницы музы, Пусть поют, резвясь, под студеным небом. Край наш посети, где неведом сладкий Голос кифары!
Художники Германии, в отличие от Италии не располагали подлинниками античного наследия. Но это не мешало знакомиться с античной словесностью. В университетах образованные немцы учились риторике по Цицерону, диалектике по Аристотелю, упражнялись в поэзии по Овидию, но вот эстетические основы изобразительной пластики у этих народов радикально отличались. Северные мастера наследовали логику линии готического искусства. Итальянцы — красоту форм древнеримских пропорций. Дюрер быстро понял, что овладеть новым художественным методом копируя гравюры невозможно, нужно пересечь Альпы и увидеть солнечную Италию своими глазами.
А кто же в это время был «князем всех живописцев» в Риме? У кого в это время не было конкурентов? Не заказчики оказывали честь художнику, а наоборот, живописец осчастливливал их своим согласием написать портрет. Конечно, это Рафаэль Санти (1483 — 1520).
Рафаэль Санти. Автопортрет. 1506
Альбрехт Дюрер. Автопортрет, 1498
Дюрер успешно работает в Венеции, совершает поездки в другие города, встречается с великим Рафаэлем. Вот, что пишет Дж.Вазари об их встречи:
«Когда же молва об этих и многих других творениях этого знатнейшего художника проникла вплоть до Франции, а также Фландрии, Альбрехт Дюрер, удивительнейший немецкий живописец и гравер на меди, выпускавший прекраснейшие оттиски, сделался как бы данником Рафаэля, посылая ему свои вещи и в том числе головной автопортрет, выполненный им гуашью на тончайшей ткани так, что его можно было рассматривать одинаково с обеих сторон, причем блики были без белил и прозрачными, а прочие светлые места изображения были нетронутыми с расчетом на просвечивающую ткань, будучи только едва подкрашены и тронуты цветной акварелью. Вещь эта показалась Рафаэлю поразительной, и потому он послал ему много листов с собственными рисунками, которыми Альбрехт особенно дорожил. Голова же эта хранится в Мантуе в числе вещей, которые Джулио Романо унаследовал от Рафаэля». {2}
Дальнейшая судьба этого портрета неизвестна.
Итак, Аполлон Дюрера и Аполлон Рафаэля в некотором роде встретились. Чёрно-белый, гравюрный и матовый, фресковый. Даже выбор изобразительной техники различает генетику их тел. Различен и сюжет: Дюреровский Аполлон изображён рядом со своей сестрой Дианой (Артемидой), покровительницей зверей и в то же время, охотницей. Лучезарный Феб натягивает тетиву лука, его движение подчеркнуто расслабленным «контрапосто» тела и напряжением мышц на предплечьях. Аполлон Рафаэля представлен в окружении муз, как покровитель искусств и наук. Он передает состояние созерцания и настроение восхищения. Фреска с Аполлоном изящно аккомпанирует архитектуре, скорее даже прорываясь в мощное соло. Фигуры гармонично распределены по плоскости, в единственно правильном найденном ракурсе, сливаясь с пейзажем и в то же время, сохраняя свою индивидуальную целостность.
А. Дюрер Аполлон и Диана 1502, 7×11 см • Гравюра на меди
Но, может быть, эти Аполлоны не так различны? Искусство Италии основано на подражании природе. Леонардо да Винчи называет живопись дочерью природы, Леон Батиста Альберти говорит о том, что природа — лучшее из искусств. Художник эпохи Ренессанса близок к богу-творцу, потому что подражает творчеству природы. Не спорит в этом вопросе и Дюрер: «Поистине искусство скрыто в природе, и тот, кто может его оттуда извлечь, тот им владеет». В сущности, итальянский и немецкий живописцы мыслили тождественно, единодушно сходясь в желании сделать природу своим основным источником вдохновения. Но воплощается эта мысль по-разному. «Как бы не благоговеет молодой немец, но у него заложено стремление выйти за пределы осязаемо-естественного. Он создает себе такие представления о прекрасном, которые не покрываются никакой действительностью...» {3}
Альбрехт Дюрер. Аполлон с солнечным диском, перо, чернила, 1504
И в некотором роде, обращаясь к фигуре Аполлона, Дюрер следует природе, ищет прекрасную форму, но капризный Бог, вырываясь за пределы плоскости, оказывается недостижимо далёк. Художнику остаётся только мечтать и фантазировать о совершенстве, вычисляя формулу Идеала. Мастер Альбрехт учит своего целеустремленного немецкого Аполлона красноречию Цицирона и поэзии Овидия. Учение даётся непросто.
Стремится ли извлечь прекрасную форму Рафаэль? Есть ощущение, что глаголы «стремиться» и «извлекать» — слишком грубы для его лексикона. Его Аполлон — античный Бог, врачеватель и поэт, которого не надо учить диалектике. Он воплотился задолго до того, как юный Рафаэль взял кисть и построил леса. Он жил тут всегда и благосклонно принимал заальпийские дары… Он повсюду. В четырехстах шагах от ватиканского дворца в апельсиновых садах двора Браманте, среди собранных в коллекции антиков царит древний Аполлон Бельведерский — безупречный и настоящий. {4}
Так же, Феб, и к нам, как во время оно В Лаций ты пришел, препожалуй ныне. Грубый пусть язык, темнота людская Сгинут бесследно!
(Конрад Цельтис, перевод С. Апта)
В 1492 году из Италии в университет Ингольштадта приезжает Конрад Цельтис, впитавший в себя идеи и дух Платоновской Академии. По его инициативе в Германии были созданы кружки сторонников античной философии и идей Возрождения. Он был убежден, что центр европейской культуры может быть перемещен из Италии в Германию. Цельтис сформулировал программу коллективной работы немецких гуманистов. Он считал, что нужно собирать и изучать документы, связанные с историей родной страны. Цельтис первым опубликовал «Германию» Тацита и предложил к этому описанию свои комментарии. Помимо исторической темы, Цельтис обращается и к поэзии.
Вазари Дж. Жизнеописание наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих. Москва-Берлин, 2015, с. 155
Вёльфлин Г. Искусство Италии и Германии эпохи Ренессанса. Л.: 1934, с. 362
Степанов А.В. Искусство эпохи Возрождения. Италия. XVI век. СПб.: 2007, с. 161
«Насколько мне помнится, в нашей семье, семье христианской в полном смысле этого слова, из поколения в поколение кто-то всегда был проповедником слова божия. Почему же голосу господню не звучать и в нашем и следующих поколениях? Почему один из членов нашей семьи не может почувствовать в себе призвание к такому служению, почему у него не может быть оснований посвятить себя ему, объявить о своих намерениях и поискать средства к достижению своей цели? Я молюсь и всем сердцем мечтаю о том, чтобы дух моего отца и деда низошел и на меня, чтобы мне было дано стать христианином и тружеником во Христе, чтобы моя жизнь все больше и больше походила на жизнь тех, кого я упомянул выше: старое вино хорошо, и я не хочу иного, кроме того, которое здесь называю. Тео, мальчик, брат мой любимый, мне так хочется этого, но как достичь цели? Поскорее бы только большая и напряженная работа, без которой не сделаться служителем Евангелия, осталась, наконец, позади!» (Дордрехт, 22 марта 1877, из письма Винсента Ван Гога брату Тео)
Винсент Ван Гог. Натюрморт с Библией, 1885 г.
Холст, масло. 65.7 x 78.5 cm. Музей Винсента Ван Гога, Амстердам, Нидерланды
Удивительный, совершенно нетипичный для творчества Ван Гога натюрморт был создан в октябре 1885 года. Есть версия, что к этой композиции художника привел восторг, который он испытал после знакомства с коллекцией Рейксмузеума, где он увидел работы Рембрандта, Халса, Вермеера. Но, если вновь обратиться к переписке с Тео, то мы видим, что Рембрандт стал уже давно путевой звездой для Ван Гога:
«Я снял комнатку на Монмартре, она бы тебе понравилась. Она невелика, но выходит в садик, заросший плющом и диким виноградом. Хочу рассказать тебе, какие гравюры висят у меня на стене: Рейсдаль. «Куст» Он же. «Белильни холста» Рембрандт. «Чтение Библии» (Вечер, большая комната в старом голландском доме, на столе свеча; молодая мать у колыбели младенца читает Библию, старуха сидит и слушает.) Такая вещь наводит на мысль: «Истинно говорю вам, где двое или трое собраны во имя мое, там я посреди них». Это превосходная старинная гравюра на меди, такого же размера, как «Куст».
Рембрандт. Святое семейство. 32,8 x 24,2 см
Натюрморт с Библией Винсент посвятил своему отцу, священнику. В традициях голландских мастеров XVII века в этом натюрморте страницы книги контрастно и четко выделяются на тёмном фоне. Потухшая свеча, как символ быстротечности и бренности жизни, по-прежнему скромно присутствует в голландском still life. Библия выглядит на картине основательно и монументально, занимая большую часть композиции. Рядом с Библией располагается небольшая — роман «Радость жизни» (La Joie de vivre, 1884) французского писателя Эмиля Золя, творчество которого Винсент высоко ценил. Можно в этом увидеть символизм, сопоставление или противопоставление, а, возможно, и то, что художник больше всего ценил:
«He могу тебе передать, какую потребность я испытываю в Библии! Я ежедневно читаю ее, но мне так хотелось бы знать ее наизусть и видеть жизнь в свете стиха, гласящего: «Слово твое — светильник ноге моей и свет стезе моей». Я верю и уповаю, что жизнь моя еще изменится и моя тоска по Нему будет удовлетворена, но порой мне так одиноко и грустно, особенно когда я прохожу мимо церкви или дома священника» — Дордрехт, 16 марта 1877
«Очень рад, что и ты на этих днях прочел «Чрево Парижа». Я, кроме того, прочел еще «Нана». Знаешь, Золя в полном смысле слова второй Бальзак» — июль 1882
«Золя не держит зеркало перед вещами, а творит, и творит потрясающе; именно поэтому его создания так прекрасны. Это по поводу натурализма и реализма, которые бесспорно стоят в связи с романтизмом…» — июнь 1885
Итак, натюрморт с Библией Ван Гога отразил его личные вкусы и ценности. Судя по переписке с братом Тео Винсент был христианином, и в своей живописи обращался к библейским сюжетам. Например, композиция «Пьета», которую он копировал с картины Делакруа или картина «Воскрешение Лазаря», которая была написана по мотивам одноименной картины Рембрандта.
Винсент Ван Гог Пьета. 1889, холст, масло. 73 × 60.5 см Музей Винсента ван Гога, Амстердам
Эжен Делакруа. Пьета, 1850. холст, масло, Национальный музей Осло, Норвегия
Воскрешение Лазаря (по Рембрандту)
Май 1889 год . Холст, масло.
Рембрандт ван Рейн. Воскрешение Лазаря, 812.8 x 963.7 см, музей искусств Лос-Анжелеса
На первый взгляд кажется, что религиозная тема в творчестве Ван Гога случайна. Но если всмотреться к горизонты его пейзажей или многочисленных «Копателей» и «Сеятелей», то мы непременно увидим шпили церквей. Если вспомним пейзажи Ван Гога, где поля пшеницы уходят за горизонт, то увидим, что солнце фантастически и в то же время почти реально светит с несуществующего холщового небосвода. А какие цветы — простые и самые солнечные прославил Ван Гог в своих натюрмортах? Подсолнухи!
Винсент Ван Гог. Сеятель и закат
1888, 64×80.5 см • Масло, Холст, музей Музей Крёллер-Мюллер, Оттерло
В Священном Писании образ света часто используется для определения непостижимой Божественной сущности. Он символизирует духовную истину и святость. Исцеляя слепорожденного, Господь сказал: Я свет миру (Ин.9:5). Перед Своими крестными страданиями Иисус Христос вновь напомнил слушавшим Его: Я свет пришел в мир, чтобы всякий верующий в Меня не оставался во тьме (Ин.12:46). Фразой Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы (1Ин.1:5) св. апостол Иоанн Богослов кратко выразил сущность благовестия, принесенного на землю Воплотившимся Словом Божиим.
Я свет пришел в мир, чтобы всякий верующий в Меня не оставался во тьме (Ин.12:46). Фразой Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы (1Ин.1:5) св. апостол Иоанн Богослов кратко выразил сущность благовестия, принесенного на землю Воплотившимся Словом Божиим.
Совершенно особым образом, глубокой, искренней выразительностью и символизмом Ван Гог выражает своё восприятие Бога в живописи. А кроме того, если ещё раз обратиться к натюрморту с Библией, можно найти ещё одно неожиданное сопряжение смыслов. Ван Гог выбирает из многочисленного наследия Золя, пожалуй, самый светлый и жизнеутверждающий — «Радость жизни» и делает его обложку вполне сочетаемой с Библией, почти «цитатой» из Священного Писания. «Ты умножишь народ, увеличишь радость его. Он будет веселиться пред Тобою, как веселятся во время жатвы, как радуются при разделе добычи». (Ис 9:3)
Очевидно, во второй половине XIX веке потребность говорить о божественном, о Христе, о милосердии, радости и печали — в глубоком, обобщённом восприятии этих понятий — проявлялась, может, еще острее, чем в веке XVII. Опираясь на традиции, заложенные великими живописцами прошлого, Ван Гог в своих картинах формулирует совершенно новый, актуальный язык образности, экспрессии цвета и фактуры. И продолжает говорить с нами о самом важном: о Боге.
