Этот натюрморт был написан Моне в начале творческого пути. С одной стороны Моне ставит в этой работе четкие живописные задачи: передача различных фактур материала, поток мягкого света, окутывающий все предметы, колористическое единство. С другой стороны, перед нами сюжет аллегории живописи. На протяжении нескольких веков этот сюжет находил свое воплощение в творчестве художников разных стран: Вермеера, Веласкеса, Шардена, Курбе. И каждый художник искал свои детали для замысла изображения живописи живописью. Моне останавливается на still life, не вводя в сюжет людей, зато у него есть пейзаж! На шпалере-фоне мы видим тропический пейзаж с пышными растительными формами. Для зрителя очевидно, что пейзаж ненастоящий, он написан в картине, как часть предметного мира. Искусственный пейзаж-шпалера — такой же атрибут живописи, как кисти и ящик с красками.
Винсент ван Гог. Стул ван Гога. 1888, х.,м., 91.8 Х 73. Лондонская национальная галерея.Винсент ван Гог. Кресло Поля Гогена. 1888, 90,5 Х 72,5 см, х.,м., Музей ван Гога, Амстердам.
То ли натюрморт, то ли интерьер… На этих картинах ван Гог представил стул и кресло — как главного героя картины — в центре пространства, почти в центре вселенной.
«Стул – самый нужный, самый важный (и функционально, и образно) предмет мебели, самый домашний предмет, самый интерьерообразующий»?. Можно добавить, что стул – самый «человеком-образуемый» предмет мебели, потому что все части человеческого тела задействуют детали этого предмета. Стул предоставляет человеку опору и удобство, и хотя вариантов дизайна этого предмета мебели – великое множество (кресло, табурет), все равно, основа его конструкции остается неизменной: ножки, сиденье, спинка, (в пределах которых обычно помещается один человек) – соответствуя неизменным частям тела. В контексте размышлений И.Даниловой о тотемизации и мифологизации стула в искусстве XX века, когда этот вид мебели становится как бы знаковой подменой человека. Но, как мы видим, подобный процесс начался еще раньше, а именно в still life ван Гога в конце XIX века.
А вот здесь символизм не социально-культурный, а личный, проглядывающий сквозь призму истории создания этих парных натюрмортов. В декабре 1882 г. Винсент пишет брату, что его внимание привлек рисунок Льюка Филдса «Пустой стул». Льюк Филдс, иллюстратор произведений Диккенса, в день смерти писателя вошел в его комнату и увидел там его пустой стул. Такова была история этого рисунка. Рисунок произвел большое впечатление на Винсента. «О, эти пустые стулья! — горестно восклицает он. — Их и теперь уже много, а будет еще больше: рано или поздно на месте Херкомера, Льюка Филдса… и пр. останутся лишь пустые стулья».
Через шесть лет, в декабре 1888 г., Винсент, по-видимому, вновь вспомнил этот рисунок и создал «Кресло Гогена» и «Стул ван Гога». Таким образом, хотя содержание этих произведений иное, чем рисунка Филдса, нетрудно заметить, что сама идея через изображение стула, этого «пустого места», создать емкий художественный образ, пришла от виденного Винсентом шесть лет назад рисунка. Письмо Винсента к Орье проливает дополнительный свет на замысел «Кресла Гогена»: «За несколько дней до того, как мы расстались и болезнь вынудила меня лечь в больницу, я пытался написать «его пустое место».
Стул как место человека. Неживое как символ живого, но ушедшего. След, оставленный в материальном мире…
Фернандо Ботеро. Натюрморт с арбузом. 1976-1977 Государственный Эрмитаж.
О творчестве Фернандо Ботеро мы уже однажды говорили, только рассматривая его живописные работы. На днях гуляя по Эрмитажу, я нашла скульптурный натюрморт. Приглядевшись внимательнее к его пластике, я пришла в восторг от идеальных, обтекаемых и удивительно гармоничных форм, созданных художником. Ощущение текучего металла и в то же время передача фактуры реальных предметов — скатерти, кувшинов, фруктов. Общее впечатление от этой скульптуры у меня совершенно иное нежели от его «толсто-формых» персонажей живописи. Подобный художественный язык в объеме — на мой взгляд, адекватнее и интереснее, чем на плоcкости. Эта скульптура круглая, подразумевается ее восприятие в процессе обхода. Ее композиция безупречна со всех ракурсов. При пузатых, статичных формах предметов интересна медленная текучесть скатерть, разбивающая линию стола, динамичную линию также образуют силуэты предметов. Четыре ножки стола — симметричная опора, напоминающая пластику слона. Этот Стол-Слон вполне реальных, подходящих для человека размеров, но тем ярче ощущается контраст с нереально огромными предметами, расположенными на нем. Натюрморт Ботеро — это разбухание, изобилие и гипертрофия, но весь образ получился добрый и даже юмористический.
Винсент ван Гог. Ваза с двенадцатью подсолнухами. Арль, январь, 1889
Осенние солнечные деньки — самые сладкие, самые яркие, самые теплые. Потому что приходит время попрощаться с летом, и хотя мы знаем, что оно, следуя незыблемому закону природы, обязательно вернется, нам все равно жаль с ним расставаться. Недавно я с удовольствием лузгала семечки не из магазинного пакетика, а из подсолнуха. Для городского жителя — это сущее наслаждение! Эти маленькие солнышки, впитывающие энергию большого светила, словно аккумуляторы света, они дают нам то, что сложнее всего найти и невозможно купить — радость жизни. И я решила поделиться своим подсолнечным настроением с вами, дорогие читатели, опубликовав на страницах нашего блога, знаменитый натюрморт Ван Гога. Написанная в желтовато-коричневой гамме, эта картина великолепно передает осенний колорит. Солнце светит все меньше, зато красота осенней листвы изобилуют в разнообразии от янтарных и лимонных оттенков до алых и бархатно-бордовых.
Нашему сайту этой осенью исполняется 1 год. За это время нас посетили более 25000 человек. Это очень приятное чувство — осознавать свою нужность, найдя в огромном интернет-пространстве любителей натюрморта, людей, поддерживающих лозунг: «Натюрморт — это прекрасно!«.
Как вам эта пара добропорядочных буржуа? Солидные, большие, уверенные, незыблемые в своем изобильном мире. Колумбийский художник Фернандо Ботеро (род. в 1932 году) часто изображал людей внушительных размеров. Он с любовью воссоздал их быт (вспомним сцены в ванной, в спальне), их семейные радости и порочные развлечения. Но в целом, этот разбухший мир благодушен и незлоблив. Собственно, к чему я все это рассказываю? Где натюрморты? Вот они. Конечно, людям надо есть, много есть. И еды в этих натюрмортах предостаточно.
Ф. Ботеро. Счастливая годовщина.
Это идеальная вывеска для кондитерского магазина. Или театральное действо — когда занавес открыт и представление уже началось: торт отрезан, банан очищен, разрезан лимон и готовы к действию столовые приборы.
Ф. Ботеро. Натюрморт с арбузом.
Композиция этого сладкого still life создана по старинным образцам живописи, например, Хуана-Санчес Котана. Дымка мягкого света окутывает предметы, контуры размыты, здесь нет и не может быть конфликта, здесь все сахарно-позитивно и тепло.
Ф. Ботеро. Натюрморт с фруктами.
Пухлая рука, возникающая из ниоткуда, которая хочет цапнуть большой фрукт. С другой стороны на нежные плоды покушается нож, такой же черно-белый, как и рука. В приоткрытом ящике стола виднеется моток ниток — и это уже другая история предмета, спрятанного под главным сюжетом. Движение создают воздушные складки драпировки и скатерти, еще мгновение — и нет груши, а плотные апельсины останутся спокойно лежать на своем месте — с грушей или без… им в сущности, все равно. Натюрморты Ботеро — суть жизни его персонажей. Жизнь вещей не особо отличается от жизни его людей — пухлых, больших, лишенных эмоций, безобидных кукол.
