Мудрый Платон писал так: «Красивые вещи создают красивые мысли, красивые мысли позволяют создавать прекрасную жизнь, а значит, мы можем приблизиться к пониманию абсолютной красоты.» Таков был эпиграф великолепной выставки, прошедшей в Таллине осенью 2015 года.
Натюрморты голландских и фламандских мастеров здесь были представлены в большом количестве и разнообразии. О них чуть позже, а пока, давайте посмотрим на кунсткамеры, зарождающиеся музейные экспозиции частных коллекций. Часто подобные сюжеты были посвящены аллегориям пяти чувств: зрению, обонянию, осязанию, слуху.
Кабинет редкостей
Ян ван Кессель, Антверпен 1626-1679. Аллегория зрения: кабинет коллекционера и вид на Антверпен
Boets J. Работал во Фландрии с 1635 — и после 1660. Аллегория зрения и обоняния
А вот долгожданные натюрморты. Лоуренс Крен (Laurens Craen) — член гильдии св. Луки (покровительствовавшего художникам) Мидделбурга, работавший в жанре натюрморта, возможно, был учеником знаменитого Яна Давидса де Хема.
Лауренс Крен. Гаага 1620 — Миделбург 1663/70. Натюрморт с лесными орехами, виноградом и устрецами
Лоуренс Крен. Гаага 1620 — Мидделбург 1663/70. Натюрморт с лесными орехами, виноградом и устрицами
Якоб Хюлсдонк (Jacob van Hulsdonck) — также художник, работавший в Мидделбурге в середине XVII века. В начале своего творческого пути испытал влияние Амброзиуса Босхарта, но в дальнейшем нашел свои самобытные композиции натюрмортов. Расположение предметов в натюрмортах, представленных ниже, напоминают витрину, С.Даниэль говорит об этом явлении так: «Они как бы названы поименно и связаны, так сказать, сочинительной связью». И действительно, здесь нет главных героев и деталей, в такой композиции все равны. Это ощущение также подчеркивается равномерным освещением, благодаря которому видны все подробности этого изобильного завтрака или роскошной корзины фруктов.
Нидерланды начала XVII века удивляют своей страстью к жизни. Только что страна пережила войну за независимость, разбой испанской инквизиции, зверства герцога Альбы. Но несмотря на это, молодое государство жило и развивалось, как нежеланный, но крепкий ребенок, не вовремя родившийся в семействе Европы. Расцвет искусств, поэзии, формирование общественных институтов, новой философии протестантизма — все это сделало Голландию сильным и уникальным в своем развитии государством.
Ян Брейгель Старший (Бархатный). Лесной пейзаж, около 1593. Медь, масло, 25х36 см. Музей истории искусств, Вена.
Развитие свободного художественного рынка в начале XVII века создало благоприятные условия для обновления тем в изобразительном искусстве. Интересно, рассуждали ли деятели искусств в русле критики и сожаления, о том как измельчали темы, что вместо воображаемых возвышенных сюжетов художники обращаются к реальному бренному миру, как он есть, что вкус бюргеров-заказчиков далек от сохранения традиций и т.д. Так или иначе, новый уклад молодой страны потребовал новые формы изобразительного искусства. Среди прочего становится популярным цветочный натюрморт: букеты и гирлянды — в творчестве таких художников как Рулант Саверей (Roelant Savery 1576-1629), Якоб де Гейн (Jacob Jacques de Gheyn II 1565-1629), Ян Брейгель Старший (Jan Bruegel de Oude 1568-1625), Амброзиус Босхарт Старший (Ambrosius Bosschaert de Oude 1573-1621). И сегодня я бы хотела остановиться подробнее на биографии и творчестве Руланта Саверея.
Амброзиус Босхарт. Букет
Рулант Саверей родился в Нидерландах в 1576 году, в 1612 году был приглашен императором Рудольфом II в Прагу, где работал в знаменитом кружке рудольфинцев. Император Священной Римской Империи Рудольф II принимал при своем дворе католиков и протестантов, изгнанных ученых и астрологов. Рудольфинский круг сформировался вокруг наук, искусств, астрологии и магии, император не скупился на коллекционирование удивительных вещиц. Кунсткамера Рудольфа II представляла внушительный список экспонатов: сосуды, кристаллы, минералы, руды, драгоценные камни, кораллы, изделия из бронзы и слоновой кости, перья колибри, чучела птиц, коллекция причудливых картин художника Арчимбольдо, а так же оранжереи с редкими растениями и райскими птицами редчайшего синего оперения.
Рулант Саверей. Ноев ковчег
Саверей также работал по заказам императора Рудольфа, изображая биологические курьезы. Известно, что пейзажные фоны его картин «Ноев ковчег», «Земной рай» были исполнены по зарисовкам с натуры . После смерти императора, в 1612 году он уехал в Голландию, где начал работать на заказ, исполняя картины разного формата, но приблизительно той же, природной тематики. Как видно, цветочные композиции Саверея построены по известной ранее схеме, которую использовал и Амброзиус Босхарт. Еще одним композиционным прототипом здесь могут стать гравюры художника Адриана Колларта (Adriaen Collaert), работавшего в Антверпене в 1587-1590 годах.
Адриан Колларт. Букет
Свои цветы в вазе Колларт создавал как образцы для художников, ведь, как известно, к числу непременных принадлежностей художественных мастерских средних веков и раннего Возрождения относились книги образцов, содержащие рисунки-копии где-то виденных фигур, мотивов, композиционных схем. Эти рисунки стали кладовыми художественных традиций, наряду с прямым подражанием художников друг другу.
Надо отметить, что натюрморты Саверея гармоничнее по цвету, и более живописные, в сравнении со звездообразными, жесткими композициями букетов Босхарта того же периода. Возможно, эта особенность живописного метода в сочетании с реалистической точностью возникла в результате общения Саверея с лучшими художниками Европы того времени при императорском дворе. Цветы в интерпретации Саверея погружены в световоздушную среду, контуры их смягчены, пестрота колорита сгармонизирована за счет мягких переходов и светотени. При этом сохраняется схема букета в нише с чередующимися крупными и мелкими цветами и листьями. В дальнейшем творчестве Саверей продолжил развивать живописность и поэтичность жанра цветочного натюрморта.
Изучение голландского цветочного натюрморта XVII века иногда напоминает изучение траектории узлов и переплетений мандал или кружев. Вроде бы имена художников неизвестные, а начнешь уточнять биографию — обязательно выяснится уже знакомый круг коллег, учителей, или семейных уз. Так же получилось и в этот раз: нежные цветочные натюрморты Алиды Витос (Alida Withoos) привели к натюрмортам в стиле vanitas от ее отца — Матиаса (Matthias Withoos, Calzetta Bianca, Calzetti), а там цепочкой всплыли имена художников, о которых я писала раньше.
Матиус Витос. Птичий концерт
Натюрморт. Алида Витос
Матиас Витос
Матиас родился в городе Амерсфорт, провинции Утрехт, в 1627 году. В 1648 году Матиас отправился в Италию, где жил до 1653 года. Его покровителем был сам кардинал Леопольд де Медичи — меценат, эрудит, коллекционер. Помимо художественных пристрастий, кардинал экспериментировал с телескопическими объективами и всевозможными научными приборами — что, как мне кажется, не могло не повлиять на творческий метод опекаемых им художников. Даже в небольшом и мистическом пейзаже Матиаса видно использование необычного ракурса и виртуозное воспроизведение перспективы. И кроме того, Матиас создавал вот такие панорамные виды городов, где, как мне кажется, без специальной вспомогательной оптики не обошлось.
Матиас Витос. Вид города Амерсфорт
И про итальянские влияния в творчестве Матиаса тоже надо упомянуть, взять хотя бы этот птичий концерт:
Матиус Витос. Птичий концерт
Матиас учился в художественной школе Якоба ван Кампена — знаменитого художника и архитектора Голландии того времени. Ещё одним наставником Матиаса был художник Отто Марсеус ван Скрик (Otto Marseus van Schrieck, 1619-1678), который долгое время работал при дворе итальянского герцога Фердинанда II Медичи. Отто Марсеус писал натюрморты с цветами и рептилиями и (ещё не потеряли путеводную нить?) был дружен со знаменитым Виллемом ван Алстом (Willem van Aelst) — мастером барочного натюрморта и учителем Рахель Рюйш, о которой как-то упоминалось в контексте анатомических натюрмортов её отца — Фредерика Рюйша!
Виллем ван Алст. Цветы в серебряной вазе
Одним из знаменитых учеников Матиаса Витоса был пейзажист Гаспар ван Виттель (Gaspar van Wittel (1656–1736), который продолжил линию архитектурных панорам:
Gaspar van Wittel (1656–1736)
А теперь вернемся к Алиде Витос (1661/1662 – 1730)- дочери и ученице Матиаса, которая продолжила его натюрмортные поиски. Будучи художником второй половины XVII и начала XVIII века, Алида работала в жанре ботанических рисунков, в чем весьма преуспела. Новизна композиций станковых цветочных still life была уж почти исчерпана ее предшественники, художниками середины XVII века. Алида фиксировала изображения растений, привозимых из Ост-Индских компаний, составляла каталоги рисунков для ботаничесокого сада Амстердама. Алида была знакома со своей современницей, знаменитой Сибиллой фон Мериан, коллекция ботанических рисунков которой находится в Кунсткамере Санкт-Петербурга. Похоже, что формируется правило: незнакомые имена художников-натюрмортистов того периода всегда связаны с уже знакомыми или известными.
Тема списков и перечислений занимает отдельное интересное место в культуре человека: как составлялись списки, для чего, по какому принципу, как осуществлялся отбор предметов для списка — все это чрезвычайно интересно. Помимо текстовых списков, с давних пор существовали и живописные ряды перечислений. Одно из последних и наиболее полно иллюстрированных исследований на эту тему — это книга «Vertigo» Умберто Эко. Но, конечно, книга Эко не исчерпывает все причины и следствия, все особенности мышления людей разных эпох, отраженных в объединении предметов и понятий. Тема открыта к интерпретации и представляет прекрасный ресурс для искусствоведов, культурологов и социологов. Итак, несколько комментариев к спискам в живописи XXI века.
Для начала, составим небольшую ретроспективу и уточним детали. В качестве основного жанра, который работает как визуальная формула списка можно принять натюрморт. Есть ли еще что-то более абстрактное и в то же время идеалистичное, музыкальное и математичное в живописи? Возможно, эмблемы и аллегории… которые нередко являются частными случаями жанра натюрморта! Итак, Ян ван Кессель, голландский художник середины XVII века:
Ян ван Кессель
Ян ван Кессель. Натюрморт
В его творчестве мы находим как традиционные натюрморты с едой и цветами (так называемые «Завтраки») так и композиции, напоминающие ботанические и энтомологические рисунки: подробные и реалистичные, где ракурс предмета обозначен сверху и точка обзора меняется для разных предметов. Это список природных красот, объединенных свободной эстетической формулировкой и интересом к научному познанию мира. Это своего рода, барочный «бестиарий», кунсткамера редкостей.
Далее, пропуская пару веков, где собрано множество удивительных примеров, обозначающих переходный момент от кунсткамеры — к научному списку, не говоря о Декарте и новой ньютоно-картезианской парадигме мышления, отраженной в жанре натюрморта, мы обращаемся к визуальной составляющей научного атласа XIX — начала XX веков. Данный список передает важное наблюдение о природе на примере отдельного объекта. Наблюдатель, то есть исследователь, теперь находится снаружи (в прямом и переносном смысле — смотрит сверху), а не внутри картины, как у Кесселя. Мир обрел рациональность, но, возможно, потерял целостность.
Орнитологическая иллюстрация, 1911 год
Любое визуальное воспроизведение, пусть даже и целиком прикладное, неразрывно оказывает влияние на художественные формулировки и наоборот. В эпоху барокко это было обусловлено эмблематическим мышлением, идеей божественного единого начала или, следуя терминологии Делёза, несмотря на складчастость — единством материи. В XX веке этот процесс может объясняться поиском новых форм выразительности, когда повседневное или специфическое по функции вдруг находит новый интересный образ в раме и на холсте, как например, в творчестве российского авангарда 80-х и 90-х годов XX века.
Так или иначе, формулировки научных атласов вдруг вновь входят в моду сюжетов натюрмортов. Вот такую экскурсию по миру флоры предлагает австрийская художница Соня Дановски. Этот ритмический ряд овощей слишком узнаваем и реалистичен, чтобы справляться с художественной нагрузкой картины, но одновременно, слишком выразителен, чтобы быть научным атласом. Интересный поворот, не правда ли?
Соня Дановски. EXCURSION FLORA
В XX веке родилось еще одно важное культурное явление, связанное с подобного рода визуальными списками. Речь идет о появлении дизайна. Обобщение и упрощение, и, в то же время, узнаваемость и эстетичность — вот он, новый и интересный результат арт-поисков. В качестве примера можно привести знаменитый маковый рисунок 1960-х годов финской художницы Майи Исола. Эти стилизованные маки стали визитной карточкой текстиля фирмы ИКЕЯ. И, возможно, их образ возник через натуралистичный рисунок в жанре натюрморта.
Но и в станковой картине на сегодняшний день есть поиски и необычные решения. Вот несколько работ новосибирского художника Романа Урбинского. В натюрмортах этой серии Роман формирует список вроде бы повторяющихся, однородных, но одновременно уникальных предметов — фруктов. Перед нами не клонированные 200 банок супа Энди Уорхола, а природные дары во всем своем великолепии красоты и вкуса.
Маки. Майя Исола
Эти натюрморты формулируют бесконечные списки, которые оттеняются ритмическими «перебивками» отличающихся предметов — муха, яблочный огрызок. И хочется здесь дать отсылку к старинным барочным vanitas, где муха — символ смерти, а … огрызков не припомню, но наполовину съеденный пирог точно был. Как мне кажется, этот смысловой мотив «суеты» не сохранился в работах современного художника. Возможно, потому что живопись перестала нравоучать, а все больше практикует познание мира через красоту, через цвет, гармонию или конфликт, сопоставление и противопоставление. И здесь список категорий бесконечен. Картины Романа отлично впишутся в интерьер, сюжеты могут стать мотивом дизайна чего угодно — от текстиля до фарфора. Они красивы и цельны в своем монотонном перечислении, но не надоедают, как не надоедает изобилие и ритмичность природы.
Роман Урбинский
Роман Урбинский
Роман Урбинский
Роман Урбинский
Впрочем, история визуальных списков, объединенных перечислением или иерархией — вопрос открытый. И натюрморты здесь по-прежнему главные действующие лица.
Мэри Гранвиль родилась в 1700 году в Великобритании, и в возрасте семнадцати лет была выдана замуж за старого, но богатого Александра Пендарвеса. Ее замужество не принесло ей ничего кроме страдания: муж пил, кутил и особенно не интересовался своей юной женой. Через некоторое время Мэри овдовела, и последующие двадцать лет наслаждалась своей свободой, общаясь с интересными людьми, веселясь на балах, флиртуя и танцуя. В возрасте 43-х лет она встретила своего любимого мужа, Дин Патрика Делани, и их счастливый союз длился почти 25 лет. Супруги любили ботанику, садоводство и эта совместная страсть привела их к решению приобрести землю недалеко от Дублина. Чета Делани устроила там фруктовый сад, оранжерею с редкими растениями, поля-пастбища для оленей — настоящий райский уголок, в лучших традициях сентиментального мировоззрения эпохи Просвещения. Стремление к природе, к естественности, к познанию через любование — все это воплотилось в образе жизни мистера и миссис Делани. Читать далее Бумажные мозаики Мэри Делани: ботаническое каприччио
