Что-то в натюрморте Хуана Санчеса Котана есть такое, от чего не отвести глаз. Вроде бы обычная покупка с рынка, разложенная и развешанная в кухне, но почему-то от этой простоты сжимается сердце.
Натуроподобие, темная бездна дальнего плана, странное расположение героев — все это трансформирует сюжет из натюрморта в самый настоящий портрет. Это портреты душ, платоновских эйдосов, запертых в мякоти, в кожуре, скорлупе. Капуста и дыня не обижаются на правду, напротив, они требуют ее. Они не стесняются, а будто желают, чтобы мы увидели их подпорченные бока, их прожилки, их вес и цвет. Бодипозитив 17 века.
Хуан Санчес Котан (1560-1627) — портретист из Толедо, писавший портреты придворной аристократии. Однажды наступил час, когда он закрыл свою мастерскую и поступил послушником в картезианский монастырь. Этот натюрморт написан примерно в год жизненного перелома художника.
Эти овощи словно говорят: «Мы — не символы. Мы существуем в этой застывшей жизни, и наше молчание красноречивее любой проповеди».
Прислушайтесь, начинается тихий диалог. Огурец, изогнувшись в напряжении своей формы, отбрасывает двойную тень, на вертикаль и на горизонталь. Он застрял между двумя мирами. А дыня…
Разрезанная дыня — это откровение, взгляд внутрь. Эта мякоть, как целая вселенная, пахнущая свежестью и медом, влажной землей и сладковатым увяданием. Этот запах густой, тяжелый, он висит в прохладном воздухе ниши. В этих образах нет эротизма фруктовых натюрмортов Караваджо, но есть искренность жизни.
А потом наш взгляд скользит вверх, туда, где происходит чудо: капуста и яблоко парят! Они оторвались от стола и преодолели тяжесть. Мы чувствуем их вес не по тени, а по натяжению тонкой, невидимой нити судьбы. Яблоко пахнет прохладной кислинкой и воском, а капуста — свежей зеленью и легкой горечью, словно утренний туман над землей.
И вот тогда приходит это странное чувство: предметы, перечисленные через запятую, вдруг складываются в предложение, в поэму, в молитву.
Румяное яблоко юности, капустная пора созревания, щедрая зрелость дыни и, наконец, горьковатая мудрость увядающего огурца — будто рассказывают об этапах жизни человека, но для меня это не этапы, а одновременность. Весь жизненный цикл собран в одном мгновении темной ниши.
Философский, музыкальный, живописный, но главное, безмолвно проповедующий одну простую мысль: смотри, как прекрасен этот мир в каждой своей частице. Даже в этой. Особенно в этой.