Четыре стихии в рисунках Й.Хофнагеля

Йорис Хофнагель, знаменитый нидерландский художник, миниатюрист XVI века, принес в дар Рудольфу II, императору Священной Римской империи, четыре альбома. Каждый был посвящён какой-то стихии:
Animalia Qvadrvpedia et Reptilia (Terra),
Animalia Rationalia et Insecta (Ignis),
Animalia Aqvatilia et Cochiliata (Aqva),
Animalia Volatilia et Amphibia (Aier).
И пока всё понятно и не удивительно, да?
Но давайте посмотрим внимательнее. Дифференциация, придуманная Хофнагелем, а, может, не только им, но вообще принятая в то время, работает странно для нашего научного понимания мира. Особенно забавно, что гусеницы и бабочки разделены, как два разных вида насекомых. Но это понятно, догадываться о метаморфозе начали позже, а зафиксировали её Йоханнес Гударт и Мария Сибилла Мериан, во второй половине XVII века.
Я-то подумала вот о чём. Если в каком-нибудь на первый взгляд «безобидном» натюрморте мы видим букет цветов, улитку, насекомых и птицу, то это, следуя подобной классификации, вполне может быть символ четырёх стихий, понятный для зрителя того времени и совершенно неясный для нас. Как думаете?

Вода:

Земля:

Огонь:

Воздух:

  • ссылка на коллекцию рисунков Й. Хофнагеля
  • ссылка на описание натюрморта Й. Гударта

Леонардо да Винчи и нидерландские мастера XV века: история двух портретов

Леонардо да Винчи. Портрет Джиневры де Бенчи. 1478-80

Этот портрет эмоционально холодной, болезненно бледной, но все-таки мистически прекрасной женщины Леонардо да Винчи написал в 80-х годах XV столетия. В этой небольшой плоскости (38,1 х 37 см) как пружина — напряжено и плотно упаковано — интереснейшее живописное содержание, которое тем подробнее раскрывается, чем больше вы в него вглядываетесь.

На первом плане, максимально близко к зрителю, крупным планом расположено лицо, плечи и часть платья молодой женщины. Наподобие венка или нимба чуть позади нее мы находим куст щедро разросшегося можжевельника. И дальше, в глубине пространства, в сизой дымке воздушной перспективы, мастером которой Леонардо по праву и был наречен, раскрывается нежнейший пейзаж итальянской природы. Там — простор, уют, много тепла закатного солнца и свежего воздуха.

Так, в небольшом, компактном образе, объединенном охристым колоритом, художнику удалось слить воедино и осязаемость человеческой плоти, и подробности фактуры тканей, и растительность, и воздух. Все то, что чуть позже будет воспето ренессансным гимном гармонии и единства в «Джоконде».

Но все-таки помимо живописных достоинств, в этой небольшой картины скрывается и пласт иносказательных символов.

Портрет Джиневры ди Бенчи. Оборотная сторона

Ветвь лавра, пальмы и вновь в центре — можжевельника — объединяет картуш с надписью «Virtutem forma decorat», «Красота украшает добродетель». Ginepro (итал. можжевельник) и имя модели (Джиневра) имеют некоторую фонетичекую «перекличку». В совокупности такая натюрмортная композиция отсылает нас к образу женской добродетели. Возможно, эта композиция символов была подсказана художнику самим заказчиком портрета — итальянским гуманистом Бернардо Бембо, который был влюблен в Джиневру.

А вот, кстати, и он, знакомьтесь! Этот портрет создал нидерландский художник XV века Ханс Мемлинг, который одним из первых нарушил традицию темного фона, впервые обращаясь к итальянской манере изображать портретируемых в окружении пейзажа. Атрибуция не точная, но многие ученые склоняются к тому, что изображенный здесь — Бернардо Бембо.

Ганс Мемлинг. Портрет мужчины с монетой императора Нерона (Бернардо Бембо?), до 1480

И что же мы видим вдали? Тающий в закатной дымке пейзаж, лебедей, всадника и пальму. Человек, скачущий на белом коне по берегу, возможно, является аллюзией на Всадника Апокалипсиса, в котором средневековые библеисты видели победоносную фигуру Христа. Такая сложная символическая нагрузка может быть поддержана и пальмовым деревом (растительность не характерная для северных широт) и главное — монетой с изображением Нерона, одного из самых жестоких гонителя христиан, которую держит в руках герой картины.


Портрет кисти Мемлинга в этом рассказе появляется не только из-за истории любви портретируемых, или из-за символических подтекстов, которыми всегда наполнена старинная живопись. Именно в картине с Джиневрой Леонардо начинает отходить от живописных принципов своего итальянского учителя Верроккьо, и ищет новые изобразительные средства в северной школе, а частности у таких знаменитых мастеров, как Ян ван Эйк, Петрус Кристус и Ханс Мемлинг. В этом смысле мне часто вспоминается цитата знаменитого отечественного исследователя Б.Р. Виппера: «всякого, кто подойдёт к этому портрету после знакомства со знаменитым портретом «Моны Лизы», невольно оттолкнёт некоторая сухость линий, мелочный рисунок волос, гладко, до лощёности, полированная поверхность. Но не нужно забывать, что портрет «Моны Лизы» принадлежит к самому зениту творчества Леонардо, тогда как здесь мы имеем перед собой начинающего мастера, наполовину ещё кватрочентиста, притом сильно связанного жёсткими рисовальными приёмами своего учителя».

______________

статья в Википедии

Виппер Б. Р. Итальянский Ренессанс. XIII—XVI века. // Курс лекций по истории изобразительного искусства и архитектуры. — М.: Искусство, 1977.

Цёльнер Ф. Леонардо да Винчи (1452 — 1519) Арт-родник, 2003