Эпоха Рембрандта и Вермеера. Шедевры Лейденской коллекции: про аллегорию чувств, неизвестного Рембрандта, недобросовестную медицину, в общем, надо идти!

В голландской и фламандской живописи XVII век художники часто обращаются к циклам картин, составляющим части одного целого, например: «Четыре первостихии», «Четыре времени года», «Двенадцать месяцев», «Четыре темперамента», «Пять чувств» — это наследие традиций эпохи Возрождения в Италии. Подобные сюжеты иллюстрировали совокупность материальных проявлений Природы. Явление микро-и макрокосмичности человека и вселенной – общее мировоззрение эпохи Возрождения, сохранилось в известном смысле и в период барокко.

«Унаследованная от поздней античности, составившая необходимую часть ренессансного пантеизма, микроскопическая система была построена на символических уподоблениях частей тела, темпераментов, пяти чувств, возрастов человека стихиям, временам года, месяцам и прочим реалиям природы. Тем самым, человек рассматривался, даже при сохранении традиционной богословской «рамки», как сугубо естественное, материальное существо. Сама микрокосмичность, составленность человека из кирпичиков вселенной становилась теперь залогом его богоподобного совершенства, тогда как в средние века, напротив, изымали человека как образ и подобие божие из тварного мира, подчеркивая его сверхъестественную обособленность от чувственно осязаемой среды» (1).

Часто изображение музыкантов является символом «Слуха» в излюбленной художниками того времени серии «Пять Чувств», чаще всего такие сюжеты встречаются в натюрмортах, но есть примеры и в других жанров. Например, Адриан ван Остаде (1610-1685), серия «Пять чувств» (Государственный Эрмитаж).

А вот еще одна занятная серия картин на тему пяти чувств человека, созданная голландским художником Рембрандтом. Причем, все желающие могут в скором времени с ней ознакомиться на выставке в ГМИИ им. А.С. Пушкина в Москве.

Эта серия картин относится к раннему творчеству художника, и представляет совсем не размышления о возвышенных материях Вселенной как у Колери, и не о бытовых делах повседневности как у Остаде, а, скорее обращается к критике нравов, к сатире.

В «Торговце очками» очки продаются слепым, головные боли лечатся сомнительными операциями скальпелем (вспомним Босха «Извлечение камня глупости»!), в «Певцах» поют, в «Пациенте без сознания» приводят в чувства молодого человека после самой распространенной оздоровительной процедуры — кровопускания. Картина с изображением аллегории вкуса еще не найдена, что создает ощущение многоточия в этой изящной рембрантовской сюите.

Добавлю пару слов о том, почему тут всплывает тема недобросовестной медицины. В середине XVII века в Голландии существовало множество разновидностей врачебной практики: лекари объединялись в общества, требуя от муниципальных властей льгот и привилегий. Существовало условное деление докторов на интеллектуальных врачей, обучившихся в университете, изучавших науки, философию, латынь и греческий, на хирургов, делавших операции, и на аптекарей. Были так же и дантисты, и специалисты по лечению глазных болезней, были и шарлатаны, предлагавшие панацею от всех болезней. В общем-то ничего существенно не изменилось за последние 400 лет…

Итак, если у вас есть желание посмотреть картины Рембрандта, Доу, Ливенса, Мириса и других голландцев из крупнейшей коллекции старинной живописи американского собирателя картин Томаса Каплана, порассуждать о нравах, повседневной красоте жизни и тонкости художественного письма, то с 28 марта – 22 июля ГМИИ им. Пушкина вас ждет. Я уже собираюсь!

______________________________________________________________________

  1. Соколов М.Н. Бытовые образы в западноевропейской живописи XV-XVII веков, 1994
  2. Smith Pamela H. Science and Taste: Painting, Passions, and the New Philosophy in Seventeenth-Century Leiden // Isis. Vol. 90. No. 3. Sep., 1999. Pp. 421-461

Пейзажи И.И. Шишкина: знакомые с детства, любимые или … не очень?

ОДНО ТОЛЬКО БЕЗУСЛОВНОЕ ПОДРАЖАНИЕ ПРИРОДЕ 
МОЖЕТ ВПОЛНЕ УДОВЛЕТВОРИТЬ
ТРЕБОВАНИЯМ ЛАНДШАФТНОГО ЖИВОПИСЦА. 
КАРТИНА С НАТУРЫ ДОЛЖНА БЫТЬ БЕЗ ФАНТАЗИИ.
ПРИРОДУ ДОЛЖНО ИСКАТЬ ВО ВСЕЙ ЕЁ ПРОСТОТЕ, 
РИСУНОК ДОЛЖЕН СЛЕДОВАТЬ ЗА НЕЙ ВО ВСЕХ ПРИХОТЯХ ФОРМЫ. 
И.И. ШИШКИН

Иван Иванович Шишкин (1832 — 1 898) — знаменитый художник-пейзажист, о творчестве которого знает буквально каждый житель России, кто хоть раз ел конфеты «Мишки в лесу», где на обёртке демонстрируется фрагмент одноименной картины. И «Корабельная роща», и «Крестьяне в полдень», и многочисленные сосновые и дубовые леса в картинах Шишкина незабываемо прекрасны, идеальны, по-ботанически продуманны и прорисованы в мельчайших деталях. Итак, пейзажи И.И. Шишкина, чем они являются для вас: символом Родины, обёрткой от конфет, репродукцией на стене, засушенным гербарием, примером прекрасной живописи?

Биографию художника, его родство с немецкой пейзажной школой, описание картин — всё это нетрудно найти и в книгах, и в сети. О Шишкине написаны тонны литературы. Я же предлагаю вам посетить галерею мнений, отзывов, впечатлений о творчестве художника, полученных от его современников. Как оценивали его коллеги и критики? Что хорошего и иногда не очень хорошего говорили о нём такие уважаемые деятели, как художник и историк искусства А.Н. Бенуа, художники И. Крамской и И. Репин, мыслитель и писатель А.И. Герцен.

Сочинение А.Н. Бенуа — это пример метких, глубоких суждений о мастерах прошлого, благодаря которым мы можем понять вкусы, идеалы красоты сложившиеся на рубеже веков. Говоря о Шишкине, Бенуа отмечает этюдность его ранних работ, фотографическую точность рисунков – в этом Александр Николаевич видит новаторство и необычность дарования мастера.

В тоже время это и критикуется:

«Все застыло, замерло, засохло. Ничто не шелохнется. Напрасно «оживлял» Шишкин эти пейзажи слабо нарисованными фигурами зверей и людей, они от того ничуть не выигрывали в жизненности и скорее только теряли свою строгость и непосредственность. Характерно уже то, что Шишкину удавалось вполне передавать только хвойную растительность и серые бесцветные дни. Даже в рисунке у него не было ни на йоту теплоты и сочности, так сказать колорита. Все, что требовало этой колоритности рисунка: густая, вкусная листва дуба, расслабленная грация берез, пышные моря желтеющих нив – все это не удавалось ему, или сейчас же получало какой-то (faux-air) Калама, или просто казалось убийственно скучным и холодным».

Художник И.Е. Репин: 

«Громче всех раздавался голос богатыря И. И. Шишкина; как зеленый могучий лес, заражал он всех здоровьем, весельем, хорошим аппетитом и правдивой русской речью. <…> Публика, бывало, ахала за его спиной, когда он могучими лапами ломового и корявыми от работы пальцами начнёт корёжить и затирать свой блестящий рисунок, а рисунок точно волшебством каким от такого грубого обращения выходит всё изящней и блистательней»

Художник И.Н. Крамской:

«Когда он перед натурой, то точно в своей стихии, тут он и смел, и не задумывается, как, что и почему; это единственный у нас человек, который знает природу учёным образом».

И ещё одна цитата:

«Шишкин нас просто изумляет своими познаниями… это «человек-школа»».

Племянница Шишкина Александра Компарова писала так:

«Мало-помалу, вся школа узнала, что Шишкин рисует такие виды, какие ещё никто до него не рисовал: просто поле, лес, река, а у него они выходят так красиво, как и швейцарские виды».

Писательница Е. И. Фортунато:

«Работал он ежедневно. Возвращался к работе в определённые часы, чтобы одинаковое было освещение. Я знала, что в 2 часа пополудни он обязательно будет на лугу писать дубы, что под вечер, когда седой туман уже окутывает даль, он сидит у пруда и пишет ивы и что утром, ни свет ни заря, его можно найти у поворота в деревню, где катятся волны колосящейся ржи, где загораются и потухают росинки на придорожной траве».

Краткий отрывок, написанный А.И. Герценом в 1853 году, ярко характеризует умонастроения русской интеллигенции того времени. Это высказывание показывает о тоске по русскому пейзажу, который вот-вот должен родиться в творчестве Шишикина:

«В нашей бедной северной долинной природе есть трогательная прелесть, особенно близкая нашему сердцу. Сельские виды наши не задвинулись в моей памяти ни видом Сорренто, ни Римской Кампанией, не насупившимися Альпами, ни богато возделанными фермами Англии. Наши бесконечные луга, покрытые ровной зеленью, успокоительно хороши, в нашей стелящейся природе… что-то такое, что поется в русской песне, что кровно отзывается в русском сердце».

Как видно, современники высоко ценили творчество И.И. Шишкина, прежде всего, за то, что он первым воспел именно русские пейзажи, сделав их символом России, родины, родных мест. За то, что он по-научному тщательно  изучал природу, ведь такая научная подготовка была в то время необычной для художника. Однако она отражала не только особенности творческой личности Шишкина, но и само время бурного развития естественных наук, которое все глубже проникало в суть природы, в ее сокровенной тайны и закономерности. Как видно, одновременно с хвалебными речами встречается и критика. Во многих ранних произведениях Шишкина документальная точность, скрупулезный пересказ подробностей пейзажного мотива граничат с натурализмом, часто лишающим живопись её поэтической силы.

А нравятся ли вам пейзажи Шишкина? Останавливаетесь ли вы перед его картинами в музеях? Интересно ли вам их рассматривать? И, конечно, вопрос для коллекционеров: повесили бы вы у себя дома пейзаж Шишкина?

__________________________________________________________________________

  1. Бенуа А.Н. История русской живописи в XIX веке / сост., вступ. ст. и комментарии В.М. Володарского — М.: 1995, стр. 311
  2. Мамонтова. Н.Н. Иван Шишкин.- М.: Арт — родник, 2010, стр. 36-37
  3. Пикулёв И.И. Иван Иванович Шишкин — М.: Искусство, 1955, стр. 122
  4. Федоров-Давыдов А.А. Русский пейзаж 18 – начала 19 века — М., 1953, с. 56

Натюрморты Пьера Лефевра

Пьер Лефевр (Pierre Lefebvre) — канадский художник, родившийся в 1954 году в Квебеке. Мастер портрета и пейзажа, Лефевр также обращается в жанру натюрморта. Яблоки, лимоны, клубника, груши — вот простые и вкусные герои still life живописи Лефевра. Они размещаются в пространстве столешницы, группируются уверенно и дружно, выражая спокойную устойчивость и гармонию. Сочетание разных ракурсов и точек восприятия в одной композиции приводит к интересному обобщению, уходу от обыденности и суеты привычной жизни. Лефевр проявляет себя как изысканный колорист: идеально подобранные колористические решения уравновешивают рациональную геометрию и плоскостность в трактовке формы предмета.

Крестьянки-Богини в творчестве Зинаиды Серебряковой



"...А сами немцы ходят богато,
И жён нарядно водят,
И взаперти не держат, как у нас..." -

Так пел в своем ариозо Иван Лыков, герой оперы Н.А. Римского-Корсакова «Царская невеста». Действие происходит в XVI веке, Лыков приехал из-за границы, и рассказывает друзьям, какие прогрессивные эти самые немцы, и как у них все необычно, непривычно, чисто и красиво, и даже женщины у них более свободные. И, действительно, женщины в Европе могли немного больше, чем в России (но и сжигали их чаще!..). Недавно я писала небольшой обзор о творчестве европейских женщинах-художницах. И это далеко не весь список!

В России патриархальный строй, при котором женщина должна быть домохозяйкой и хранительницей очага, не позволял ей профессионально заниматься искусствами, и только в XX веке приоритеты в обществе и семье изменились. Женщина добилась равноправия и возможности заниматься любым делом. Правда, иногда задумываешься, какой дорогой ценой!.. Мне бы хотелось рассказать об одной моей любимой художнице «Серебряного века» — Зинаиде Серебряковой, творчество которой обращается к славным образам детей, повседневного мира, быта, портретов близких, а также к миру крестьянской жизни, обобщая её до монументальных образов.

Зинаида Евгеньевна Серебрякова (1884-1967), известный живописец, дочь Е.А. Лансере. С именем З. Серебряковой ассоциируются её многочисленные портреты и автопортреты, разнообразные по стилю, колориту, настроению, однако, всегда живые, открытые в своем восприятии мира. Творческая судьба этой художницы неотделима от жизни семьи: мужа, детей, имения в с. Нескучное Курской области. Но мне очень нравится другая тема в живописи Зинаиды Евгеньевны — это работающая на земле женщина-крестьянка.

Композиция в картине «Беление холста» построена по типу монументальных росписей. Ощущение монументализации возникает, прежде всего, благодаря приёму вынесения фигур девушек на первый план, ракурсу снизу вверх, формированию крупных, монолитных форм, чистому цвету и равномерному освещению. Полотно образует своеобразный триптих, если мысленно разделить его на вертикальные части. Мы видим скульптурные формы античности и передачу световоздушной среды, матовость «темперного» колорита итальянских мастеров эпохи Возрождения.

Возвращаясь к «Белению холста», посмотрим на картину подробнее. Крестьянка справа стоит в свободной позе «контрапосто», этот термин античной скульптуры упоминается не случайно, Серебрякова некоторое время была в Италии, копировала произведения античности, образы крестьянок настолько объёмно вылеплены в пространстве картины, что возможно сравнение со скульптурой.

Работа над колоритом у Серебряковой основана на принципах пленэрной живописи: передача света, объёма, рельефа, а также особый несколько приглушённый «фресковый» колорит. Цвет, также как и композиция в данной картине направлен на создание масштабного изображения, эффекта монументальных росписей. Главным изобразительным средством в картине является освещение. Основной поток света уходящего за горизонт солнца заслоняют девушки. Кульминация света скрыта от зрителя почти чёрным сарафаном крестьянки.

В дальнейшем (1934-35 г) найденные приёмы передачи монументальности Зинаида Евгеньевна использовала во время работы над аллегорическими фигурами в доме барона Брауэра: «Времена года», «Флора», «Правосудие», но эти работы не сохранились, остались лишь подготовительные эскизы.

После окончания работ над панно Зинаида Серебрякова послала фотографии произведений своему брату, Евгению Лансере. В ответном письме Лансере так отозвался о работе талантливой сестры:

«Самою складною мне кажется „Юриспруденция“. Это панно особенно нарядно и богато заполнено. При своей простоте, скупости, так сказать, украшений, атрибутов. Завидую тебе, что ты так просто, так гибко, широко и законченно умеешь передавать тело».

Серебрякова в своей работе «Беление холста» во многом предчувствовала, а может, и являлась основательницей нового живописного идеала женщин, который потом подхватили художники соцреализма. Её крестьянки – это уже не Венециановские музы, картинно сидящие на фоне знойной жатвы, — они самостоятельны, красивы своей настоящей мощной физической красотой, совершенством тела, чёткостью, уверенностью движений. И, может быть, лучше всего об этом образе женщине написал Н.А. Некрасов свои бессмертные строки:

Есть женщины в русских селеньях
С спокойною важностью лиц,
С красивою силой в движеньях, 
С походкой, со взглядом цариц,—
Их разве слепой не заметит,
А зрячий о них говорит:
"Пройдет — словно солнце осветит!
Посмотрит — рублем подарит!"

Живописец: не только мужской род

Женщина-художник — это явление, которое заслуживает особого внимания. На протяжении всей истории российской живописи женщины — живописцы, поэты, композиторы — были вне профессионального образования и признания почти до начала XX века.

Иначе дело обстоит с западными «коллегами»: Голландия XVII века дала миру знаменитых и талантливых художниц, как Катарина ван Хемессен, владевшая искусством создания портрета не хуже своего отца; Клара Петерс — мастер натюрмортной живописи; Рахель Рюйш, дочь знаменитого врача Фредерика Рюйша, коллекция уродцев которого экспонируется в Кунсткамере Санкт-Петербурга. Эти дамы входили в гильдии св. Луки и были довольно успешны.

В XVI веке в Италии работала по-мужски экспрессивная и безжалостная Артемизия Джентилески. Ее по-тарантиновски кровавую сцену с убийством Олаферна трудно забыть. Есть версия, что в этой работе она выразила весь свой гнев и боль после того, как подверглась изнасилованию. Но есть у нее и прекрасный, задумчивый портрет лютнистки, который мы сегодня можем и посмотреть.

Позже в XVIII веке во Франции (и в России) были очень популярны портреты Элизабет Виже-Лебрен, а коллекция ботанической живописи Марии Сибиллы Мериан также экспонируется в  коллекции Кунсткамеры.

Еще можно вспомнить художниц рубежа XIX-XX вв., как Берта Моризо — прекрасная и единственная женщина в компании импрессионистов и Генриетта Роннер-Книп, которая одна из первых сделала котиков и щенков предметом бесконечного восхищения и умиления.