Очень люблю свежие, сочные пейзажные образы, созданные Станиславом Юлиановичем Жуковским. Его воздух будто наполнен влагой после дождя, его мятые листья клёна-пятна, без определённых ботанических подробностей, но они ощущаются ладошками, ухо слышит их хруст, а нос чувствует пряный запах.
Но в этом натюрморте меня поразило другое. Не знаю, насколько сознательно художник вышел на такую композицию, может, это было случайным наблюдением. Листая открытки с картинами Жуковского, я отпрянула в лёгкой оторопи, когда встретилась с этой работой. Она страшная. Жутковатая. И манящая — всё вместе.
Покосившаяся ёлка, оставленный стул, заместитель человека, но живого тут ничего нет, и одновременно, как всё живо! Игра теней, блики огоньков за окном, полумрак, ангелы, животные из ковчега… и главное, самое живое и жуткое здесь — маски.
Меня всегда немного напрягала эта предпраздничная суета, начинающаяся ещё за полтора месяца до праздников. Сначала я думала, что это исключительно маркетинговый ход: ёлки, гирлянды, мандарины, свечи, блеск, блеск, блеск! А потом я заглянула глубже, за пределы социально-экономических традиций нашего общества. Ноябрь и декабрь — время тёмное, странное, окутанное дождём, туманами, иногда снегом, но самое главное, это время, когда солнце всё ещё продолжает умирать. Несмотря на нашу оторванность от природы, я уверена, что эта инерция движения «с горки» нами ощущается очень мощно. Урожай собран, охота закончилась, время от Самайна до Йоля — самое тёмное, а вот и наша поговорка «новый год — к весне поворот». Приближающиеся праздники, ожидание, подготовка — будто витамины радости, спасают нас от уныния и болезней, от призраков прошлого и глубоких теней коллективного или личного бессознательного. Закрыть блеском и цветом, подсветить там, где очень страшно, но оттого ведь и тени глубже и маски иногда страшнее!
Эти маски в натюрморте Жуковского, призванные стать карнавальной шалостью, будто приоткрывают истинную суть этого времени. Веселиться, потому что очень страшно. Призвать всех волхвов, подготовить лучшие дары, созвать животных, которые своим тёплым дыханием согреют в холоде ночи народившегося младенца. Румянцем и гримом, свечами и гирляндами будто «замазать» свой страх не дождаться рождения нового молодого солнца…
Но мы дождёмся. Осталось ведь совсем немного. А теперь самое время — украшать древо жизни!
Выставка петербургского художника Василия Братанюка в Доме Учёных
Друзья, завтра открывается выставка, посвящённая барону Э.А. фон Фальц-Фейну. Я принимала участие в подготовке этого мероприятия и собираюсь там непременно быть. Портреты, пейзажи, балерины — будут обязательно! В 5 часов в Доме учёных. Вход свободный.
UPD: фрагменты открытия!
Пейзажи Н.В. Мещерина
Николай Васильевич Мещерин (1864 — 1916) – русский художник, работавший в жанре импрессионистического пейзажа.
Вопрос о том, был ли импрессионизм в русской живописи до сих пор остается открытым. Грабарь, Коровин, Малявин, Серов – вот имена художников, которые в той или иной мере восприняли это импрессионистическое обновление, пришедшее из Европы. В их живописи было и минутное впечатление, и эксперименты с цветовой палитрой, фактурой, и наслаждение цветом. Но какие бы «эпитеты» и «заимствования» не обновляли живописный язык вышеперечисленных художников, в их композициях всё же господствует «синтаксис» академической школы. В этом смысле Н.В. Мещерин оказался художником особенным. Природа щедро одарила его талантом, но профессионального художественного образования он не получил, ограничившись частными уроками, в том числе у Грабаря. Кроме творчества и коллекционирования Николай Васильевич продолжал купеческое дело своего отца, виртуозно совмещая практицизм делового человека и тонкое мироощущение поэта.
В своем художественном методе Мещерин свободен от жестких рамок академического обучения: живописные познания и умения формируются на основе его собственных желаний. Эксперименты с импрессионистическим методом и пуантилизмом были избраны Мещериным для решения ряда художественных задач: для передачи влажности воздуха, тумана, легкой мги, для воспроизведения мягкого, матового света, растворенного в атмосфере. Но живопись Николая Васильевича повествует не только и не столько о впечатлении от природы или об особенностях ее состояния – как того «требовал» импрессионизм в его исконно французском понимании. Картины Мещерина наполнены поэтическим восприятием русской природы, когда изображение географически конкретного пейзажа приобретает характер обобщенного образа родины. И в этом смысле его живопись близка к пейзажам М.В. Нестерова, И.И. Левитана, А.М. Корина.
Иван-чай. 1912 Картон, темпера. 67,3х85,5. ГТГ Пейзаж, 1905, Ивановский областной художественный музей
Эту особенную искренность пейзажей Мещерина подмечали и его коллеги. Так, И.Э.Грабарь в письме к А.Н.Бенуа: «Мещерин очень талантливый… очень тонкий… поэт»[1].
Литература:
- Грабарь И.Э. Письма 1891-1917. М., 1974.
- Гуськов Г. «Очарование артистической озаренности». О художнике Николае Васильевиче Мещерине // Московский журнал №1, 2000
- Н.В. Мещерин. 1864 — 1916. // Живопись. Сборник материалов и каталог выставки произведений. / Сост. и вступит. ст. Н. А. Гагмана. — М., 1987.
- https://www.tg-m.ru/articles/2-2007-15/chem-dalshe-tem-vse-slozhnee
Стили в архитектуре разных стран и их отражение в облике Санкт-Петербурга
Эта лекция была прочитана в Удельнинской библиотеке (СПб) 20 ноября 2019 года в рамках фотовыставки Николая Кулакова “Мой Петербург”.
Отголоски первобытного искусства, образы Древнего Египта, античный ордер, турецко-мавританские мотивы и, конечно, влияние Италии — обо всём этом мы поговорили на этой лекции. Знакомые вроде бы улицы, парки, скверы и фасады домов обретают новые смыслы. Несмотря на недостаток солнца, наш город необыкновенный, — он щедро делится своими «заметками» из путешествий по разным странам и эпохам.
Приятного просмотра!
Фотовыставка Николая Кулакова «Мой Петербург»

Николай Викторович Кулаков , 1986 г.р. Родился в Ленинграде, окончил СПбГУ, математико-механический факультет. Увлекается музыкой, классической оперой, фотографией. Будучи коренным петербуржцем, жителем Выборгского района, Николай интересуется историей города, запечатлевая его архитектурные и природные образы в своих фотокартинах.
Выставка «Мой Петербург» представит как знаменитые виды, архитектурные шедевры, так и природные красоты, места прогулок и отдыха. Биржа, Петропавловская крепость, Спас на Крови – эти туристические и вроде бы знакомые места могут обрести разные оттенки настроения в зависимости от времени года и дня. Ночной Петербург особенно интересен и необычен, ведь не каждый европейский город может позволить себе такое роскошное освещение. А зимой город графичен и аскетичен, его скальные силуэты и неброские пастельные тона напоминают о сложных состояниях души героев в романах Ф.М. Достоевского.
Город водной стихии отражается в реках и каналах, его неизменные символы — это набережные и мосты. Вода и отражения стали особенной темой фототворчества Николая. «Сосновка» и «Удельный» — крупнейшие парки города — представлены в поэтических фотопейзажах, где сменяются времена года, а белки и птицы неизменно радуют своей непосредственностью и деловитостью.
Николай использует фототехнику «Olympus», которая не особенно популярна среди профессиональных фотохудожников из-за компактных размеров. Но по опыту Николая, с техникой надо уметь обращаться, знать её возможности и ограничения. Некоторые шероховатости реалистического кадра Николай дорабатывает до совершенства в фоторедакторе, стремясь, одновременно, и сохранить основные характеристики своей картины: композицию, колорит, пойманное настроение. В природных и архитектурных пейзажах Николая почти нет людей – это непростой для густонаселённого мегаполиса и осознанный творческий подход. Николая интересует мир идей в чистом виде – архитектурных, градостроительных, природных. И Петербург в этом смысле лучшее место, ведь по замыслу основателя города Петра I он и должен был стать идеальным «Парадизом».
P.S. Фотокартины готовы обрести новый дом. По вопросам приобретения обращайтесь: https://vk.com/nikola




























