Изобилие даров природы или продуктов для еды

Недавно посмотрела фильм «Корпорация «Еда», который можно без труда найти на youtube.com или вконтакте. Этот фильм рассказывает об истинном содержании и производстве продуктов, представленных в изобилии в супермаркете.

И я подумала, что такое явление как симулякр активно внедрилось в сферу «еды» для американца, и набирает обороты в нашей стране. О симулякре в сфере вещей уже многое говорил Бодрийяр. Вещь делает вид, что она есть. Стиральный порошок делает вид, что он хорошо стирает, пылесос — что он идеально (согласно рекламе и  инструкции) собирает пыль, одеяло — что оно греет, а туфли — что их можно носить (не сбив ноги в кровь или не разорвав при первом же использовании вне дома). Часто вещи плохо или частично функционируют, мы это знаем и покупаем новые, пребывая в вечном поиске, и одновременно наслаждаясь мнимым обновлением. И в принципе, если не задумываться о проблеме утилизации мусора, это не плохо, не хорошо, это наша реальность.

Но когда мы затрагиваем тему еды, то тут проблема качества и последствий более очевидная. Я уже не говорю о том, с каким настроением, каким человеком выращено то, что мы покупаем в магазинах… Эта тема актуальна только для дачников и они-то совершенно точно отличат свое от покупного, хоть и более красивого, сладкого или сочного. Мы верим мифам, что молоко от деревенской бабушки, а тефаль думает о нас. «Приятно» — это иллюзорная эмоция бегства от осознания того, что продукты, которые мы покупаем мертвы, ни один йогурт не сможет вылечить наш дисбактериоз.

Проблема питания и продуктового изобилия приобретает особый ракурс еще и в контексте изобилия, который мы видим на старинных картинах. Там темы даров природы, облагороженных трудом человека, смотрятся и воспринимаются как воплощение рая, потому что они истинны, посмотрите, хотя бы на натюрморты фламандца XVII века Франса Снейдерса, о которых я писала раньше. Изобилие фруктов, овощей, даров моря и леса — это символ природы, как материальный, так и метафизический. В наше время человек стремится создать свой собственный мир изобилия предметов и продуктов, придумывая то, что изначально было придумано за нас и для нас.

Надо почаще ходить в Государственный Эрмитаж в залы старинной живописи. Картины прошлого на самом деле остаются актуальными и, возможно, гораздо более понятными благодаря своему реалистическом языку, чем то же современное искусство. Там все просто. Надо посмотреть и увидеть.

Забытые имена.

На днях я листала журнал «Русское искусство» I/2010 и обратила внимание на две статьи о ныне малоизвестных художниках советского периода: Марии Борисовне Казанской (автор статьи — Татьяна Русакова) и Федоре Федоровиче Платове (автор статьи — Юрий Носов).  Натюрморты, представленные в этих статьях, показались мне интересными и я решила, что они понравятся и вам.

Мария Борисовна Казанская (1912-1942) ученица В. Ермолаевой, крупнейшей художницы позднего ленинградского авангарда. В 1934 году Мария была арестована вместе со своим учителям и сослана в Карагандинский лагерь, откуда вернулась тяжело больной и в 1942 году умерла. Творчество Маруси Казанской — как ее называли в художественных кругах, хотя и насыщено влияниями французской живописи конца XIX века (импрессионизм, сезанизм, фовизм), но остается ярким и самобытным. Представленный здесь натюрморт — это не повседневная жизнь, не жизнь вещей и уж, конечно, не мертвая натура! Это потрясающий сплав света и материи, совершенно нереальный, физически невозможный, но существующий. Выполненный в технике масляной живописи, по ощущению — это прозрачная акварель, размывающая границы предметов, утапливающая их в среде, играющая их материальностью. Редко когда натюрморт способен так точно передать настроение.

М.Б. Казанская. Натюрморт с плодами и бутылкой. 1930-е, х.м., 38,5х47,5. Собрание Р.Д. Бабичева. Москва.

Ф.Ф. Палатов (1895-1967) — ученик Леонида Пастернака и Ильи Машкова, график, живописец, сценограф, скульптор, теоретик искусства, педагог. Обладая различными талантами, он создал собственный художественный язык, позволяющий оценивать его творчество как независимое явление, неподчиняющееся кричаще-яркой эстетике авангардистов первой четверти XX века, и не совпадающее с программными установками АХРРа*. В 20-е годы художник сосредотачивает свое внимание на жанре натюрморта, который позволяет уйти от сюжетности и углубиться в решение пластических задач. Этот натюрморт выполнен акварелью: приглушенно-размытые образы одновременно существующие и исчезающее. Сама техника — водяная краска — подсказывает Платову взаимоотношение среды и предметов, пятен и линий. Обратная перспектива, которую мы здесь наблюдаем, будучи цитатой из эстетики русской иконы, так же прозрачно, как и колорит, едва-едва шепотом предполагает евхаристическую символику этого натюрморта.

Ф.Ф. Платов. Натюрморт со стекляной вазой, 1926, бумага, акв., 66,5Х50. Коллекция Ю.М. Носова, Москва.

*АХРР — Ассоциация художников революционной России (с 1928 — Ассоциация художников революции, АХР), массовое художественное объединение, члены АХРР стремились к созданию понятного народу искусства, правдиво отражающего советскую действительность. Ими были выдвинуты лозунги «художественного документализма» и «героического реализма».

Книга Веры Чайковской «Три века русского искусства»


Эта книга не является новинкой, и она не совсем о натюрморте. Но она настолько интересно написана, что я не могу ее не рекомендовать вам! В творчестве Фалька и Петрова-Водкина часто встречаются натюрморты и интерьеры, так что из контекста нашей темы эта книга не выбивается.

Редко встретишь такое захватывающее повествование, оригинальное и убедительное. Традиционно, излагая историю живописи XX века, критики приводят в пример художников, чье творчество было средоточием славы советской империи. Нельзя отрицать значимость этой темы, но о существовании поисков новой системы художественной выразительности пишут обычно как-то отдельно или в противопоставлении. В таком лаконичном рассказе о трех ярких и совершенно разных живописцев очевидны грани сложной эпохи первой половины XX века. В предисловии автор так обосновывает свой выбор: » Три избранных мною художника представляют, на мой взгляд, три разных типа национального сознания, восходящих к древнейшим архетипическим представлениям о человеческой личности». Пророк, юродивый и варвар — кто есть кто?» Ответ найдете в книге.

P.S. В последнем выпуске журнала «Русское искусство» (2/2010) вышла статья Веры Чайковской об А.Г. Тышлере.

И снова вместе!

Дорогие читатели! Наш блог о натюрморте вновь начинает обновляться. Причина столь долгого, почти полугодичного забвения в том, что я писала дипломную работу к окончанию факультета теории и истории искусств института им. Репина в Санкт-Петербурге. Трудная и казалось бы невыполнимая работа (так кажется всегда в начале пути) завершена, на моем столе красуется красный диплом — признаться, очень приятный натюрморт!

Думаю, что для вас будет интересным и полезным посетить обновленный список литературы, потому что грамотную библиографию собирать всегда сложно — теперь я это знаю по своему опыту. Книги, на которые я ссылаюсь, касаются не только натюрмортной живописи, но и изображения интерьеров, жанровых картин,  а так же проблемы взаимоотношения вещи и человека в культурном аспекте в целом.

Спасибо всем, кто оставался с нами все это время! В моих ближайших планах — написать ряд статей о русском натюрморте рубежа XIX-XX веков,  рассказать о книжных новинках, о натюрмортах Пикассо, представленных на выставке в Государственном Эрмитаже, а также продолжать свою любимую тему — still life в старинной живописи. Надеюcь, вам будет интересно, ведь натюрморт — это прекрасно!

Ян Давидс де Хем. Натюрморт с книгами. 1628, дерево, масло, 36х46 см. Гаага, Морицхейс
Ян Давидс де Хем. Натюрморт с книгами. 1628, дерево, масло, 36х46 см. Гаага, Морицхейс

P.S. Вот такой натюрморт был на моем столе в течение последних шести месяцев. Рабочий беспорядок — он и в XVII веке рабочий беспорядок.

Винсент Ван Гог. Ваза с двенадцатью подсолнухами.

Винсент ван Гог. Подсолнухи.
Винсент ван Гог. Ваза с двенадцатью подсолнухами. Арль, январь, 1889

Осенние солнечные деньки — самые сладкие, самые яркие, самые теплые. Потому что приходит время попрощаться с летом, и хотя мы знаем, что оно, следуя незыблемому закону природы, обязательно вернется, нам все равно жаль с ним расставаться. Недавно я с удовольствием лузгала семечки не из магазинного пакетика, а из подсолнуха. Для городского жителя — это сущее наслаждение! Эти маленькие солнышки, впитывающие энергию большого светила, словно аккумуляторы света, они дают нам то, что сложнее всего найти и невозможно купить — радость жизни. И я решила поделиться своим подсолнечным настроением с вами, дорогие читатели, опубликовав на страницах нашего блога, знаменитый натюрморт Ван Гога. Написанная в желтовато-коричневой гамме, эта картина великолепно передает осенний колорит. Солнце светит все меньше, зато красота осенней листвы изобилуют в разнообразии от янтарных и лимонных оттенков до алых и бархатно-бордовых.

Нашему сайту этой осенью исполняется 1 год. За это время нас посетили более 25000 человек. Это очень приятное чувство — осознавать свою нужность, найдя в огромном интернет-пространстве любителей натюрморта, людей, поддерживающих лозунг: «Натюрморт — это прекрасно!«.

Спасибо вам!